В начале 1974 г. аналитики Госдепартамента США подготовили доклад о перспективах Южного Вьетнама, опираясь на «анонимные» источники — сотрудников сайгонской миссии, чьи мрачные оценки посол США Грэм Мартин, заменивший Эллсворта Бункера в июле предыдущего года, запретил телеграфировать в Вашингтон[1396]. Хэл Мейнхейт, один из авторов доклада, рассказал: «Мы пришли к выводу, что в случае прекращения крупномасштабной помощи США перспективы режима очень пессимистичны»[1397]. Штаб-квартира ЦРУ в Лэнгли, где теперь заведовал Уильям Колби, оспорила этот вывод, саркастически заявив, что такое нагнетание страстей со стороны Госдепартамента имеет целью оправдать неумеренные запросы нового посла на увеличение финансирования. 4 января 1974 г. на фоне обострившихся боевых действий президент Тхиеу выступил с речью в Кантхо, где некогда служил командующим IV корпусом, заявив: «Мы не можем сидеть сложа руки. Мы обязаны предпринять соответствующие действия, чтобы дать отпор агрессивным действиям со стороны коммунистов. Война начинается снова». Вашингтон был в ярости как от поведения Сайгона, пытавшегося любой ценой расширить свои территории, так и от поведения Ханоя, старавшегося их сократить: оба ставили инсценированный США шаткий мир на грань краха.
В марте и апреле 1974 г. в Драконьем дворе состоялись два важных стратегических совещания. Командование обсудило хорошие новости: тропа Хо Ши Мина, которая практически на всем своем протяжении была превращена во всепогодную дорогу, проходимую для грузовых автомобилей, теперь обеспечивала надежную доставку возросших объемов грузов. Кроме того, было налажено снабжение сил ВНА на Юге столь необходимым горючим: специально для этого была проложена линия нефтепровода длиной больше 1600 км. Что касается плохих новостей, то Вьетконг по-прежнему оставался очень слабым — он так и не сумел оправиться от Тетского наступления 1968 г., поэтому присутствие коммунистических сил в городских районах было очень ограниченным. Бо́льшая часть бронетехники и артиллерии ВНА находилась в плачевном состоянии. И, что важнее всего, сохранялась неопределенность по поводу возможного американского вмешательства в случае, если Ханой развернет новое крупное наступление.
На предыдущих этапах войны коммунисты обращали мало внимания на внутреннюю политику США. Но теперь руководство в Ханое и Временное революционное правительство Южного Вьетнама, разместившее свою временную «столицу» в Локнине, слушали новости из Вашингтона по радио Би-би-си и «Голосу Америки», как сказал один из министров ВРП, «почти с одержимой сосредоточенностью»[1398]. Анализ этих источников привел их к ободряющим выводам. В январе 1974 г. Китай атаковал спорные Парасельские острова, где был размещен южновьетнамский гарнизон, и аннексировал их. Это не вызвало сколь-нибудь существенной реакции со стороны США. За первые полтора года после подписания Парижского соглашения 26 000 военнослужащих ЮВ погибли на поле боя, но конгресс США продолжал урезать военную помощь. В 1974 г. выделяемое Сайгону финансирование было сокращено вдвое — с $2,1 млрд до $1,1 млрд, а в следующем году — до $1 млрд.
Первым важным стратегическим решением, принятым Ханоем в начале 1974 г., стало решение продолжать боевые действия в весенний сезон дождей, который традиционно отводился для перегруппировки сил и пополнения запасов. В марте северяне предприняли крупные атаки к западу от Сайгона, на которые ВСРВ ответили последним в этой войне серьезным контрнаступлением. В этих тяжелых боях северяне понесли большие потери, но слабеющая воля южновьетнамской армии к продолжению борьбы была серьезно подорвана. То же самое повторилось два месяца спустя, когда 9-я дивизия ВНА начала крупное наступление в «Железном треугольнике» к западу от Бенката. Последовали несколько месяцев ожесточенных боев с участием бронетехники, в ходе которых южане яростными контратаками сумели вернуть потерянные позиции и предотвратить прорыв северян, но дорогой ценой: 18-я дивизия ВСРВ потеряла 275 человек убитыми и более 1000 ранеными. Когда командующий корпусом запросил 150 000 артиллерийских снарядов, ему выделили всего треть этого количества. К ноябрю, когда сражения вдоль шоссе № 7 утихли, некоторые пехотные батальоны ВСРВ потеряли четверть личного состава. Северяне понесли не менее тяжелые потери, но, как обычно, придавали этому гораздо меньше значения. Скептики в ханойском Политбюро ворчали: «Брат Ба [Ле Зуан] снова бросает наши войска в топку, как в 1968 г. и 1972 г.»[1399]. Но их вождь оставался неумолим. В дельте Меконга коммунистические силы продолжали наращивать давление, постепенно ослабляя ВСРВ и местное ополчение.