Капитан второго ранга из штаба тыла Тихоокеанского флота с раздражением рассказывал:
— Наше правительство отправило во Вьетнам сухогруз с рисом — дар вьетнамскому народу. В Дананге у капитана сухогруза потребовали оплатить пошлину на ввозимый товар. Капитан ошалел: какая пошлина? Это же подарок вам! Ни до чего не договорились. Пришлось платить. Ничего, мы страна богатая.
Нас ожидал пышный приём в просторном зале офицерского клуба. Такого экзотического стола мне еще не приходилось видеть: запечённые, с золотистыми гребешками фазаны, рыба под бледно-желтым соусом, мидии, ощетинившиеся усами и клешнями розовые лангусты, мясо, экзотические фрукты. А посреди этого великолепия голубые тарелки из тонкого фарфора, наполненные чем-то, напоминающим содержимое аквариума. Потом выяснилось — черепаховый суп. Напитки — соответственно уровню приёма. Натюрморт в стиле старых фламандцев.
Под потолком вяло вращал лопасти вентилятор, с трудом рассекая плотный жаркий воздух. Меня смутил сладковатый трупный запах, волнами перекатывающийся над роскошно сервированным столом. Запах заметил не только я, но никто не подал виду. Недоброкачественные продукты? Особенности вьетнамской кухни? Сомнительно. Безопасность таких приемов обеспечивают спецслужбы. Тогда что? Всплыл в памяти недавний разговор с нашим куратором Гришей. «Чтобы обеспечить безопасность строящейся в Камрани базы, власти в том районе провели тотальную санацию», — сказал он. «Что это значит?» — удивился я. «Расстреляли местных сторонников американского режима. Здесь это просто». Может, расстрелянных погребли где-то рядом?
Пока говорили тосты, пока их переводили, я осторожно пододвигал тарелки с яствами и нюхал их. Все в порядке. Но ощущение, что разлагающийся труп лежит под столом, не покидало меня. Виски в сочетании с пивом сыграли роль дезодоранта, к тому же все проголодались. Уже под занавес приема вьетнамский старший полковник (четыре больших звёздочки), оглядев опустошенный стол, огорченно заметил:
— Почему же вы не попробовали наш знаменитый соус тык-нам? Уверяю вас, ничто так не укрепляет силы в нашем климате, как этот соус. Его рецепт получен несколько столетий назад.
Я пододвинул керамическое блюдо с прозрачной жидкостью, в которой плавали стручки красного перца, и понял — вот он, источник трупного запаха. Полковника поблагодарили, но пробовать никто не решился. Недели через две, уже в Ханое, я ехал на узел связи за почтой и свежими газетами. Слева голубело море, справа лежали рисовые поля, рассеченные каналами. Было душно, я опустил боковое стекло, и сразу же в лицо пахнуло знакомым запахом.
— Тык-нам? — спросил я.
Водитель, вьетнамский солдат, радостно закивал.
— Сворачивай! Посмотрим, как его изготовляют.
Водитель меня понял, и минут через десять мы уже подъезжали к небольшой гавани, где у причала стоял рыболовный траулер, с него выгружали рыбу. Технология изготовления знаменитого соуса была на изумление проста. В три бетонных с отверстиями желоба, расположенных один под другим, небольшим экскаватором загружалась рыба, на солнце рыба быстро разлагалась, слизь по специальному отводу стекала в резервуар, ее фильтровали, добавляли перец — и соус готов. Забегая вперёд, скажу, мы вскоре привыкли к тык-наму, всегда добавляли его в рис.
Утром группа, в которую входили геодезисты, проектировщики, строители, выехали на рекогносцировку. Я поехал с ними. Группу охраняло отделение вьетнамских солдат. Автобус, подскакивая на выбоинах, свернул на широкую, хорошо укатанную дорогу. Слева море, изувеченный пирс, груды железного, покрытого яркими пятнами ржавчины, хлама. Среди зелени — брошенная американская техника: короба разбитых бронетранспортеров, громоздкие танки без башен, справа — невысокие холмы. Офицер-вьетнамец, хорошо владеющий русским, сказал, что база ещё не полностью разминирована, перемещаться нужно, соблюдая осторожность. Кроме мин, много неразорвавшихся боеприпасов. Партизаны взорвали американский склад с оружием, и снаряды, шариковые бомбы, гранаты разлетелись на десятки метров вокруг.