Вьетнам: письма солдата
От автора
Данное произведение не претендует на звание исторически точного рассказа. Следует понимать, что некоторое описание боевых действий может частично либо полностью отличаться от реальных сражений, а большинство героев рассказа – вымышленные личности, имеющие либо не имеющие своих прототипов; а также, что имеют право на существование ряд допущений.
Рассказ написан, вдохновляясь огромным количеством фильмов и игр про Вьетнамскую войну, а также музыкой времён вышеуказанного военного конфликта.
Автор данного рассказа восхищается упорством, фанатизмом и ведением боя Армии Северного Вьетнама. Все это, бесспорно, привело Вьетнамскую Народную Армию к победе над американскими войсками и освобождению Южного Вьетнама от капиталистических уз.
Из писем Эндрю Гавера:
«23 ноября 1967
Привет, Джордж.
Как ты там? Как мама?? Не сложно ли тебе управляться одному?
Со мной все хорошо. Сегодня я и мой полк прибыли на базу морской пехоты, название которой я не услышал, а переспрашивает не решился. Я никогда в своей жизни не видал такое огромное количество техники! Вертолеты, танки, бронетранспортеры, самолёты. Их тут так много! Я думал, на той базе, откуда меня отправляли сюда было много машин, но нет! Тут в десятки раз больше!
Тут много людей! По большей части дружелюбных новичков как и я, несколько очень больших шишек, от лейтенантов и выше. Но и вместе с этим тут много недружелюбных - как от себя называют – «хряков» или «хрюшек». Так называют наших безбашенных убийц. Все накачанные брутальный головорезы. Да, именно головорезы, правда, сейчас они ходят в обычных куртках и без пулеметных лент как на тех фотографиях, что мы видели в газетах.
Но знаешь, братик, наряду с этой дружелюбностью мы столкнулись с ужасным. Я всегда думал, что война ужасна, но настолько… как только нас высадили, мы встретились с капралом, он нас провел по базе и мы увидали мешки. Не обычные мучные или рисовые мешки, а зелёные пластиковые двухметровые трупные мешки. Они занимали площадь примерно в сто ярлом, может даже в двести. Джордж, это был ужас!
Сейчас нас разместили в казарме и сказали, что завтра мы поделимся. Мне, если честно, это доверия не внушает. Меня обуяло какое-то странное чувство. Я не то чтобы боюсь… я не знаю как это назвать. Я не хочу. Да, наверное, я не хочу делиться и лететь в джунгли, где эти узкоглазые могут встретиться на каждом шагу.
Ладно, не буду о плохом. Как оказалось, тут очень хорошо кормят. Дают мясо два раза в день – мы прилетели как раз на обед. Тут есть спортплощадка и много разных развлечений.
До скорого, братишка.
С наилучшими пожеланиями,
Эндрю.»
«1 декабря 1967
Привет, дорогой брат.
Прости, что так долго не писал. Мы перебрались на какую-то базу на равнинах. Тут нет бетонных полос, нет кирпичных казарм и командных рубок. Мы спим в палатках, что мне по первой сильно не нравилось. Сейчас же я привык.
Мы ходили в рейды. Представляешь, бамбуковые домики этих греба чертовых вьетконговцев, большие черные быки, они, кстати, почти не отличаются от наших, много кур и риса. Мы пришли в деревню, дабы проверить, нет ли среди узкоглазые комуняк.
Это было что-то. Я никогда не думал, что человек может быть таким жестоким!
Мы пришли в деревню в 9 утра, а вышли в 11. За эти два часа наши главные хряки – Генри МакГакшиф и Джеймс Лоуренс – зашли в дома и начали избивать деревенщин. Просто так, не из-за чего. Многие смотрели на них и ничего не говорили, хотя я видел в их глазах презрение. Видел, как они хотят плюнуть им в морду. Но не могли.
Они сломали ногу узкоглазые просто из-за того, что он на них косо посмотрел. А потом, они его долго мучали, стреляли из пистолета по ногам и рукам. А потом… о мой бог… Джеймс раздавил его череп пятком сапога. А МакГакшиф подошёл к трупу и отрезал у него уши. Господи, Джордж, это было просто ужасно!
А ещё, один салага, забежав в один из домов, был проткнут ловушкой. Да-да, на него сверху упала Т-образная палка с огромным количеством гвоздей. Когда его сняли с штырей… Господи, все его тело было испещрено трехдюймовыми ямками.
Мы увели почти с десяток вьтнамцев. А наши хряки разгромили много домов, подстрелили десятка два куриц и с пяток свиней, которых позже забрали с собой.
Ночью я вижу мертвых. Как хряки дробят головы и сжигают дома. Это просто ужас! Вьетнамский ужас!
3 декабря
Я так и не дописал письмо до конца.
Знаешь, очень интересное ощущение складывается: вроде бы декабрь, а на дворе снега нет вообще. Ну да ладно.
Первого мужа кушали ту свинину, что притащили из деревни. Знаешь, было какое-то двоякое чувство. Я прекрасно понимал, что мы лишили этих людей еды, я не хотел брать в рот ни одного куска, мне было тошно смотреть на них, но потом пришел голод и выбор: жрать консервы или же вкусную жирную свинину. И я выбрал второе. Я корил себя, но продолжал набивать брюхо. А в конце трапезы мы с моим отрядом выкурили сигару.
Ладно, перейду к последним событиям, меня переводят. Куда – я ещё не знаю. Скорее всего, куда-то северней. Завтра мы вылетаем.
До встречи, брат
С любовью,
Эндрю»