«2 4 января.
Джорджи, Мы были в туннелях!
Это ужас! Мы шли по джунглям. Джозеф подозвал Филлипа Берри, они вместе стали рыться в зеленой траве и лианах, после чего начать кидать бревна.
После этого Берри подозвал меня к себе, велел оставить все снаряжение и отправиться туда с пистолетами. Шон Райес – чернокожий парень из Кемптона – кинул мне свой кольт и я отправился вслед за Берри.
О, Боже, там так воняло! Воняло трупами, сотнями разлагающихся тел. Мой нынешний наставник объяснил мне, что гуки закапывают тела в стенах. Это безбожество!
Мы шли по узкому мать его проходу, сбивая со стенок землю. А проходы то узкие, как раз для этих мелких узкоглазых, но никак для нас – почти шести футовых американцев. То и дело мне за шиворот сыпалась земля.
Берри остановился. Указал на тонкий серебряный волосок паутинки: «Смотри внимательно, салага, это ловушка!»
Ноя недоумевая смотрел на паутинку: «Но где тут ловушка, обычная паутина!»
«Ха, ты просто тупица! Выше смотри!»
Я присмотрелся и увидел змею. Самую настоящую ядовитую кобру! Оказалось, это не паутина, а леска, которой вьетконговцы привязывают змей, чтобы мы шли и не замечали их, а они жалили и убивали. Самые тупые, но внимательные, стреляют из винтовок, оповещая о своём присутствии весь бункер. А бывалые хряки вырезают кобр ножами. Как сделал Берри.
Мы прошли место с коброй и попали в маленькую комнату. Это была казарма, где сейчас не было абсолютно никого! Филипп указал на неприметный квадратик в дальнем углу пола, прямо около кровати:
«Створки ходов!» - Сказал он мне.
Мы бегло осмотрели комнату, взяли пару патронов и некоторые личные вещи, двинулись дальше по туннелю.
Дошли до ведущего вверх туннеля, заканчивался он тупиком. Берри быстро повернулся когда мне:
«Валим отсюда, салага, это ловушка!»
Мы спешно отошли, и тут сверху упала граната. Не наша «лимонка», а какая-то советская граната с деревянной рукоятью . «Раз. Два» - считал Филипп и на третью секунду толкнул меня с такой силы, стоя пропахал пол носом, упал на меня.
Бумкнула граната, и сразу же заматерились вьетнамцы. Берри орал истошным криком – осколки попали ему в хребет и руку. Я аккуратно убрал его с моего тела, встал и взял его подмышку.
«Сука!» - орал он. Я быстро двинулся в сторону выходя, держа в правой кольт, а левой обхватил Филлипа.
Выбежал Гук и тут же упал с простреленной грудью. Я перешагнул его и увидел как из проема вылез Джозеф, я чуть не пристрелил его!
«Что за нахер тут творится? Во что вы, мешки с дерьмом, вляпались?» - он орал на нас, стоя в комнате с М-16 в руках, прикрывал нас.
Мы дошли до туннеля, где уже ждали другие хряки и салаги. Сперва помогли вылезти Берри, а потом окрикнули меня. Я вылез из душной земляной тюрьмы и глубоко вдохнул.
Внизу послышалась стрельба Джозефа, потом на секунду умолкла. В туннеле раздалось нечленораздельное гудение. Я кинул взгляд вниз и увидал бульдожью морду противогаза М10.
«Пофнимайфе меня!» - кричал он сквозь противогаз.
Я подал ему руку, он схватился и рывком выбрался из ямы, сорвал маску с лица и заорал: «кидайте гранаты, мешки с дерьмом!!!»
Джордж, это было полное безумие! Джозеф бросил туда газовые гранаты, отчего гуки начали задыхаться. По прошествии пары минут газ немного осел, и узкоглазые начали выскакивать из различных потайных туннелей. Мы палили из всех стволов в разные стороны, не видя коммуняк, кидали гранаты в каждый открывающийся люк без разбора, будь то это ловушка или же потайной лаз.
Боже, это было ужасно! Вокруг взрывались гранаты, пущенные из «Чайна Лейк , всюду ревели винтовки М14 и пулемет М60. Это все продолжалось около десяти минут, но мне казалось это вечностью, прости меня за такой пафос, но это и вправду было так!
После окончания стрельб Джозеф повел нас обратно на базу, пометив на карте обозначение бункера.
Джордж, как Ты там? Я все забываю спрашивать о самочувствии. Знаешь, тут забывается вообще все! Ты думаешь как выжить, как пройти эти триста шестьдесят пять гребаных дней и отправится домой. Но не получается, Джорджи! Приходя на базу я хочу забыть весь этот вьетнамский кошмар. Но нет. Не получается!
Передай маме, что все хорошо! Не надо ей лишний раз волноваться!
Всего хорошего,
Эндрю.»