ДЖЕФФРИ С. УОРД, КЕН БЕРНС. ВЬЕТНАМСКАЯ ВОЙНА В ЛИЧНЫХ ИСТОРИЯХ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Президент США Джеральд Р. Форд должен был выступить с основным докладом на торжественном собрании Тулейнского университета в Новом Орлеане. Когда президент выходил на сцену, более 100 тыс. северовьетнамских солдат сосредоточились на окраинах Сайгона, захватив всего за три месяца почти весь Южный Вьетнам. Спустя 30 лет после первого участия США в событиях в Юго-Восточной Азии, спустя 10 лет после высадки морской пехоты в Дананге, злополучная страна, за которую погибло более 58 тыс. американцев, оказалась на грани поражения. «Мы, конечно, очень опечалены [трагическими] событиями в Индокитае», — сказал президент. Он напомнил притихшей публике, что 160 лет назад Америка оправилась от другого конфликта, в котором она потерпела «унижение и поражение» — войны 1812 года, и пообещал, что нация вновь «вернет себе чувство гордости, которое существовало до Вьетнама». Но, — продолжил он под гром аплодисментов, — «этого нельзя достичь путем повторного развязывания войны, которая для Америки уже закончена». Пришло время, — сказал президент, — «объединиться, перевязать раны нации... и начать великое национальное примирение». Всего через семь дней северовьетнамские солдаты ворвались в ворота президентского дворца в Сайгоне и подняли коммунистический флаг. Вьетнамская война была закончена.
Прошло уже более сорока лет, и, несмотря на оптимизм президента Форда, мы так и не смогли оставить эту войну в прошлом. Глубокие раны, нанесенные ею нашей нации, нашим общинам, нашим семьям и нашей политике, затянулись. Как сказал ветеран армии Фил Джиоя в интервью для нашего документального сериала, «война во Вьетнаме вогнала кол прямо в сердце Америки. Она поляризовала страну так, как, наверное, никогда не поляризовывала ее до Гражданской войны, и мы так и не оправились».
Почти десять лет назад, когда мы завершали работу над семисерийным сериалом об американском опыте Второй мировой войны, мы решили обратить внимание на болезненную, горькую, вызывающую недоумение и непонимание трагедию, которой стала война во Вьетнаме. Для нас было большой честью сотрудничать с писателем Джеффри К. Уордом и продюсером Сарой Ботштейн, а также с командой редакторов, исследователей и сопродюсеров. Нам также помогал бесценный совет советников, исторических консультантов и ветеранов войны, которые уберегли нас от бесчисленных ошибок, но, что еще важнее, указали нам на критические моменты и поразительные противоречия, которые преследуют любое серьезное исследование войны во Вьетнаме.
С самого начала мы поклялись друг другу, что будем избегать ограничений бинарной политической перспективы, а также уклонений в сторону общепринятой мудрости и поверхностной истории. Это была война с множеством точек зрения, Рашомон из одинаково правдоподобных «историй», секретов, лжи и искажений на каждом шагу. Мы хотели попытаться вместить и достоверно отразить эти, казалось бы, непримиримые точки зрения.
Нам было интересно понять колониальный опыт французов — и то, как он жутко предвосхитил то, что постигло Соединенные Штаты в последующие годы. Мы хотели узнать, что на самом деле происходило в залах власти в Вашингтоне, Сайгоне и Ханое, познакомиться с лидерами, которые принимали решения, определявшие судьбы миллионов людей. Благодаря недавно рассекреченным документам, продолжающимся исследованиям и откровенным, порой шокирующим аудиозаписям, обнажены действия и мотивы Гарри Трумэна, Дуайта Эйзенхауэра, Джона Кеннеди, Линдона Джонсона и Ричарда Никсона, а также сложная борьба за власть в Южном Вьетнаме в период авторитарного, безжалостного режима Нго Динь Дьема и сменявших его генералов. Особое внимание мы уделили увлекательной политической динамике в Ханое, где хорошо знакомая нам фигура Хо Ши Мина боролась за верховенство с другими, менее известными, но более влиятельными фигурами.
Но самое главное, мы хотели понять, что представляла собой война на поле боя и в тылу, а также выяснить, почему, как сказал нам ветеран морской пехоты Карл Марлантес, американцы до сих пор не могут вести цивилизованный разговор об одном из самых значимых событий в нашей истории. «В течение многих лет мы просто не говорили об этой войне», — сказал он. Вы открывали рот и спрашивали: «На чьей стороне этот человек? Не собираюсь ли я здесь ввязаться в драку? Это все равно что жить в семье с отцом-алкоголиком... Знаете, тсс, мы не говорим об этом».