Тем временем американские советники, работавшие в составе Военной консультативной группы США (MAAG), прибыли с приказом модернизировать, обучить и оснастить армию Дьема, недавно названную Армией Республики Вьетнам (ВСРВ). Как и их предшественники, 342 новобранца в форме не говорили по-вьетнамски и почти ничего не знали о стране и ее культуре. Их командиром был генерал-лейтенант Сэмюэль «Висячий Сэм» Уильямс, жестко говорящий ветеран боевых действий в обеих мировых войнах и Корее. Он понимал, что непосредственная угроза режиму Дьема исходит от местных вьетминовцев, которых, по его словам, нужно «уничтожить как паразитов». Но это была «задача полицейского типа», которую, по его словам, лучше поручить двум военизированным формированиям: пятидесятитысячному Корпусу самообороны, состоящему из небольших отрядов местных жителей, которые должны были защищать свои собственные деревни; и гражданской гвардии численностью 54 000 человек, которой было поручено нести службу на разбросанных по всей сельской местности аванпостах.
Задача Уильямса заключалась в создании современной регулярной армии — 150 000 хорошо обученных людей, чья задача заключалась бы в том, чтобы удерживать линию против полномасштабного обычного вторжения Северного Вьетнама в течение как минимум месяца — достаточного времени для того, чтобы американские войска пришли на помощь, как они сделали это в Корее пятью годами ранее.
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
«Вьетнамская война была гражданской войной вплоть до семейного уровня», — вспоминала Дуонг Ван Май. Ее собственная семья служит ярким примером. Она и ее одиннадцать братьев и сестер росли в уютной обстановке. Ее отец, сын и внук мандаринов, был важным чиновником при колониальном режиме, но не из-за особой любви к французам, а потому что, противопоставляя их Вьетминю, он считал их «меньшим из двух зол».
Но когда в 1946 году началась французская война и семья покинула Ханой и переехала в деревню своих предков, спасаясь от боевых действий, старшая сестра Май, Тханг, бежала с мужем и шестимесячным сыном, чтобы присоединиться к Вьетминю в их горной крепости. Ее родители, вспоминала Май, «неоднозначно» отнеслись к их решению, «возражая против их идей о социальной революции, но сочувствуя их борьбе за восстановление национальной независимости».
Во время войны отец Май служил мэром Хайфона и губернатором прилегающей морской зоны, а также помогал организовывать подготовку новой Вьетнамской национальной армии. Наемные убийцы из Вьетнама трижды пытались убить его. Но когда пришли новости о Дьенбьенфу, вспоминает она, ее родители были «очень горды тем, что Вьетнамцы победили французов». С одной стороны, они чувствовали восхищение и уважение, а с другой — страх. И страх был более сильным чувством».
Май было тринадцать лет в 1954 году, когда страх заставил ее и остальных членов ее семьи бежать с Севера и начать новую жизнь в Сайгоне. «В то время Сайгон был для нас как чужая страна, — вспоминает она.
Одни ненавидели нас за то, что мы бросили Вьетнам и прилепились к французам; другие видели в нас «ковровых мешков», которые собирались украсть их работу и их миски с рисом, или которые собирались поднять цены на все и сделать жизнь трудной для всех.... Вместо того чтобы видеть в нас соотечественников, многие люди считали нас чужаками: они называли себя «вьетнамцами», а нас — «северянами».
ЖЕСТОКОЕ ВРЕМЯ
Но никто в Северном Вьетнаме не планировал обычного вторжения. Покровители Ханоя, Китай и Советский Союз, неуклонно отдалялись друг от друга, и ни один из них не хотел поддерживать еще одну войну. В любом случае Хо Ши Мин и его товарищи были сосредоточены на восстановлении своей страны. Многолетние бои нанесли серьезный урон Северному Вьетнаму. Французы намеренно разрушили сеть дамб. Производство риса резко сократилось. Железные дороги больше не ходили. Огромные территории были покинуты фермерами, которые во время боев бежали в города в поисках безопасности.