Ряд северовьетнамских танков с грохотом пронесся мимо недавно покинутого посольства США в сторону Президентского дворца. Джеймс Фентон выбежал на улицу и остановил первого. Солдат предложил ему запрыгнуть. «Танк набрал скорость и протаранил левую часть дворцовых ворот. Кованое железо взлетело в воздух, но вся конструкция отказывалась поддаваться. Я чуть не упал. Танк снова дал задний ход, и я увидел, как мужчина с нервной улыбкой открывает центральную часть ворот. Мы въехали на территорию дворца и салютовали… Вскоре воздух наполнился звуками салютующих орудий. У ворот рядком на лужайке сидела группа солдат, бывших членов дворцовой стражи. Они в ужасе махали руками над головами. Солдат ФНО взял свой флаг и, размахивая им над головой, побежал во дворец. Через несколько мгновений он появился на террасе, размахивая флагом по кругу. Еще позже он был на крыше. Красные и желтые полосы сайгонского режима наконец были спущены».
Генерал Минь предложил передать власть первым солдатам, которые войдут в приемную с красной ковровой дорожкой. Они смеялись над ним. «Вся власть перешла в руки революции», — сказал один из офицеров. «Нельзя отдать то, чего у тебя нет». Но полковник Буй Тин, тот самый солдат, который почти два года назад попрощался с американскими войсками в Таншонняте, был более примирительным по отношению к Миню и его штабу. — Вам нечего бояться, — сказал он. «Между вьетнамцами нет победителей и побежденных. Побиты только американцы. Если вы патриоты, считайте это моментом радости. Война для нашей страны окончена». Миня выпроводили из дворца. Через несколько часов солдаты-победители стали звонить в Сайгон Хо Ши Мину.
Был полдень.
Улицы были завалены ботинками и униформой ВСРВ, как сообщал Джеймс Фентон, «и… в дверях можно было увидеть молодых людей в шортах, слонявшихся вокруг с видом нарочитого безразличия, как бы говоря: «Не смотри на меня». Я всегда так одеваюсь — жара, знаете ли»... Время от времени мимо проезжали брошенные джипы прежнего режима, битком набитые молодежью в одежде, которая должна была выглядеть как вьетконговская одежда. Эти новые революционные энтузиасты сразу отличались по внешнему виду и поведению от настоящих. Некоторые из них были разоружены на месте».
Южновьетнамский полицейский подошел к мемориалу, построенному в честь тех, кто пал, защищая Южный Вьетнам. Он отсалютовал ему, постоял некоторое время, а затем выстрелил себе в голову.
Северовьетнамские войска подошли к тюрьме Нгуен Тай около двенадцати тридцати. Он сбежал вниз по лестнице и выбежал за дверь, обнял первых солдат, которых увидел, и заплакал от радости. Командир батальона поздоровался с ним и пропустил его, чтобы он мог сам увидеть ликующую толпу.
Командир северовьетнамского полка Ло Кхак Там, впервые попробовавший себя в бою в первом полномасштабном сражении американской войны в долине Иа Дранг, теперь наблюдал за окончанием этой войны в Сайгоне. «Было странно, что у него был такой быстрый, стремительный и неожиданный конец», — вспоминал он. «Я и представить себе не мог, как буду счастлив. Весь Сайгон осветился, как гигантский фейерверк. Но мне не хотелось выходить на улицу. Я сразу подумал о своих павших товарищах по оружию. Война закончилась, и я выжил, но я плакал слезами глубокой скорби по поводу потери моих товарищей».
