– С днём цемента, брат!
***
Резкий запах варенного лука отдающий нотками потных ног и сгнившей пахлавы, вызвала у парня резкое чувство голода. Но сейчас, он должен был найти пищу для своего сердца, а не для урчащего желудка.
Чей-то крепкий хват сжал тонкую руку юноши.
– Брошка! Брошка! – Кричала ему упитанная цыганка окруженная стаей маленьких смуглых детишек.
– Нет, спасибо. – Еле как выдавил из себя парень.
– Брошка! Брошка! – Продолжала кричать цыганка, теряя хватку из-за быстро потеющих ладошек.
– Вы не видели здесь девушку? – Решил испытать удачу парень и обратился к женщине. – Высокая и стройная, словно молодое древо сирени. С волосами до шеи, запах которых пьянит лучше любого вина. С улыбкой, от которой зависимость сильнее, чем от любого вида наркотиков.
Цыганка смолкла и пристально взглянула на молодого человека.
– Наркотик? – Повторила она и заискивающе посмотрела ему в глаза.
– Да! Да! – Внезапно воодушевился парень, уверенный, что нашел первую зацепку.
– Брошка! – Улыбнулась цыганка.
Парень достал из кармана пять сторублевых купюр и протянул женщине. Один из детей цыганки, словно голодный щенок прыгнувший на кусок упавшего мяса, выхватил деньги из рук покупателя.
Мать грозно посмотрела на своё дитя и протянула парню синюю брошь обрамлённую узорчатым пластиком, вручную окрашенным какой-то дешевой акварелью в красный цвет.
Парень с явным пренебрежением взял покупку из рук и посмотрел на женщину.
– Шынгыз, который торгует самиздатом в переулке Бальзака, в центре рынка, скажет, где найти ваш… наркотик.
Парень поблагодарил женщину и двинулся в озвученном направлении.
– «Некоторые люди проводят жизнь в поисках любви вне их самих. Пока любовь в вашем сердце, она повсюду»… Майкл Джексон плохого не скажет…и не сделает, наверное! – Крикнула она ему вслед и улыбнулась во все свои 12 белых и 20 золотых зуба.
В ту же секунду, цыганка заметила прибывших на рынок новых покупателей и слух парня разрезал ее предпринимательский вопль:
– Брошка! Брошка!
***
– Не припомню такой девушки, юноша, – произнёс Шынгыз поправляя свой красный сюртук.
В тесном павильоне, который был забит до потолка разнообразной литературой, начиная Мандельштамом и заканчивая мемуарами Михайя Волонтира, толпилась куча зазывал: кто-то предлагал смартфон с двадцатью объективами; кто-то валенки от извездной спортивной фирмы; некто, заигрывая с публикой, обещал жилет прямиком с тела вождя революции.
– Может, кто-то видел, как она покидала рынок? – Пытался ухватиться за незримые нити надежды парень.
Шынгыз направил свой черствый взгляд на юношу, но заметив, что тот сильно растерян, в глазах немолодого продавца блеснуло сочувствие.
– Пойми, мой юный друг! Если «Апрашка» забирает, то никогда не возвращает обратно. Мне жаль.
***
«Довлатовское» пальто юноши изрядно попачкалось, сменив ярко-коричневый окрас на темно-серый.
Выйдя на площадь рынка, он крепко сжал в руке купленную брошь, красная краска которой, словно кровь из раненого зверя, начала стекать струями по его пальцам.
По площади, будто тараканы, бегали люди, перемещаясь от одного стола с вещами к другому. Продавцы, с хитрым оскалом бездомных котов, гоняли своими лапами этих насекомых в нужном им направлении.
Парень печально осмотрел торговый пятачок рынка и неспешно направился к выходу.
***
– ГАМАШИ!
Услышанное слово острым ножом вонзилось в сердце, чуть не повалил парня на грязную дорогу.
– ГАМАШИ! ДЕСЯТ РУБЛИ ПАРА! – Знакомый голос (или же выгодное предложение) заставили молодого человека побежать на зов.
Нещадно расталкивая людей со своего пути, он остановился возле серой палатки. Продавец, явно девушка, стояла к нему спиной.
Парень сомневался: за гамашами ли он прибежал?
Девушка беззаботно повернулась к своему покупателю.
– Гамаши? – Наивно спросила она.
Это уже было не то древо сирени: оно, под какой-то мистической тяжестью, согнулось; его ветви, когда-то цветущие и тянущиеся к солнцу, теперь безмолвно свисали до земли. А листья? Душистые листья, в которых он был готов утопать до конца своей жизни, превратились в ломкие куски сена, из которых можно было скрутить цельный тюк.
Парень не мог поверить в то, что увидел.
– Лаванда?
Девушка смотрела на него своими потухшими серыми глазами.
– Ты узнаешь меня, Лаванда? Это я – Парень!
В уголках его глаз появились жгучие слёзы.
– Гамаши. Всего 10 рубли за пару! – Неловко и с нарастающей внутри тревогой прошептала девушка.