— Ну Сара, здесь только ты знаешь, кого в этом всём винить. — Хилл мне лишь натянуто улыбнулся.
От этого ответа захотелось реветь как ребёнку, которому не купили желанную игрушку. Хотелось прям биться в истерике.
— А как же наши встречи? — с огромной тяжестью в груди выдавила я из себя.
— Придётся с этим немного подождать, корректируя учёбу и готовясь к предстоящему торжеству. Ты не забывай ещё, что ты — Чёрный дракон, Сара! — Аарон мне подмигнул, а его жилистое запястье гладило мою багровую щёку.
Глава четырнадцатая
Недовольство мамы провоцировало невероятную депрессию среди кучи университетских долгов. Впечатление складывалось, будто я не училась все эти два года. С мамой я не разговариваю уже третий день подряд. Разве что только слышу вопросы: «Ты есть будешь?». Сначала я принципиально отказывалась, но потом каждые несколько минут слушать урчание живота надоело, и я решила сдаться. Учёбу разгребать было намного сложнее и тяжелее, чем думать о том, что за этот промежуток времени Аарон может вовсе забыть обо мне, либо охладеть. Конспекты длиною в жизнь, пара бессонных ночей, бесконечные поиски необходимой информации в энциклопедиях, сотни испытанных листов — вот вся моя лень в сжатый промежуток времени. Казалось, я за эти несколько дней просто выпала из жизни. Изредка по вечерам я созванивалась с Кэнди, частенько слушая от неё на мои рассказы о «домашней жизни» только вздохи и фразу: «Держись, скоро бал!». Аарону позвонить так я и не решилась, рука не поднималась, хоть и так сильно хотелось услышать его металлический, грубый, но такой ласковый голос. Хотя бы просто узнать как его дела.
Спустя ещё одну очередную бессонную ночь я решила, что это тот самый день «икс», когда я понесу все свои долги разом в университет, чтобы все учителя подумали, что настал апокалипсис. Пусть повеселятся перед балом во время проверки:
— О’Нил, я Вас не узнаю в последнее время. Что произошло? — просматривая мои работы, миссис Софани приспустила очки и с огромным удивлением посмотрела на меня. Я лишь победно улыбалась молча. Наконец, спустя минуту, я кратко ответила:
— Да вот учёбой решила заняться.
— А не влюбилась ли ты, Сара? — миссис Софани вскинула бровь. Взгляд мой пал куда-то в сторону, щеки наполнялись багровым румянцем, который разносил по всему телу неописуемый жар. В кабинете резко стало душно, от чего начало немного подташнивать.
— Ээ… — единственное, что я выдавила из себя, но потом, собравшись с мыслями, продолжила. — С чего Вы взяли, миссис Софани?
— Сегодня с утра я провожала внука в аэропорт, он учится в Германии. На такси мы проезжали мимо парка с озером. Краем глаза случайно увидела мистера Хилла, затем — Вас, мисс О’Нил, — по факту высказалась Софани. — Невлюбленные люди не могут до утра находиться столько времени вместе. Я не нашла никого ответа на эти сухие факты. Рано или поздно было бы всем понятно, не только миссис Софани, что мы с Аароном пара. — Не кисните, мисс О’Нил, влюблённость способна на многое, и даже настроить человека на благородные поступки, если он не делал из раньше. — миссис Софани взялась за мою следующую работу.
— О нет-нет, миссис Софани, взяться за домашнее задание было полностью моей инициативой. — с неуверенностью произнесла я.
— В самом деле? — миссис Софани откашлялась, то ли специально, то ли просто совпадение. Я снова решила проигнорировать этот вопрос, не найдя на него достойного ответа. — Сара, присядь. — миссис Софани указала мне на стул, который стоял возле её стола. Страх и скованность доминировали намного больше, чем тогда, стоя у доски, не зная решения. Сердце билось сильнее, чем на самостоятельной работе, темы которые ты даже в глаза не видела. — Успокойся, не нервничай. Я наоборот рада, что ты в союзе с мистером Хиллом. Хороший парень, такой сдержанный и деликатный. — миссис Софани проговаривала это без единой ноты сарказма, как это всегда бывает на парах. В глазах моих было только лишь удивление. — Вот юноша мистер Тёрнер — полная бестолочь в отличие от младшенького. Бобби абсолютно другой, более сообразительный и разумный. Но что уж там, Сара, думаю, Вы и сами в курсе. — улыбнулась Софани.
— Вы про Майкла тоже в курсе? — ахнула я.
— Мисс О’Нил, ну не слепая же я! — возразила преподавательница. — Я частенько наблюдаю за своими учениками, которые меня не замечают даже средь белого дня. Мне, конечно, нет дела до личной жизни каждого, но в различных людных местах замечаю всех, когда остальные даже этого и не видят.
— Ваше отношение меняется к ученикам, если Вы видите их с плохим спутником? Ну если вот, допустим, Оливия Бейкер — отличница будет вместе… с тем же Тёрнером старшим, Ваша реакция? — внезапно меня заинтересовал ответ на этот вопрос.
— Не поменяется. Я буду от Оливии требовать ровно столько же, сколько и требую сейчас, чтобы она вышла на красный диплом. Но если вдруг с её учёбой что — нибудь произойдёт засчёт, к примеру, Тёрнера, то это будут сугубо проблемы Оливии, куда Майкла приплетать я не буду, попрекая им и прочее. Отсюда Бейкер, если не глупая, сделает уже свой вывод, что, может быть, дело в Майкле, который её расслабил. — миссис Софани отложила в сторону мою последнюю проверенную работу.
— Благородно, и даже очень. — краешком рта улыбнулась я.
— Ну что ж, О’Нил, ставлю Вам «зачёт» за большой объём проделанной работы. Увидимся на балу! — миссис Софани протянула мне зачётку и, кажется мне, даже подмигнула.
От ранее сказанных слов я сидела ещё в неподвижном состоянии несколько секунд и только потом, держа в руках зачётку, до меня дошла вся волна радости. Не зря-не зря несколько ночей я не спала, ущемляя себя во всём, чем только можно. Раз десять поблагодарив миссис Софани, я выбежала из рамок университета и побежала счастливая в сторону дома:
— Мама! У меня за… — еле-еле запаханная проговаривала я, стоя в дверном проёме в мамин швейный кабинет.
— Зачёт? Я знаю! — улыбка мамы была словно до ушей. Она встала из-за стола и поцеловала меня в макушку, которая была вся горячая от эмоций, которые переполняли меня изнутри.
— Откуда ты уже знаешь? — мои глаза округлились.
— Миссис Софани позвонила и похвалила тебя. — гордо проговорила мама.
— Больше ничего она не сказала? — ахнула я.
— Нет, а должна? — мама с ужасом взглянула на меня, будто я снова где-то набедокурила. Но меня приятно удивляло лишь то, что Софани не стала разглашать о нашем с ней разговоре в кабинете; о Тёрнере, об Аароне. Мне грело душу, что Софани, оказывается, далеко не последняя стерва, как я считала буквально несколько месяцев назад.
Я зависла в диалоге ещё на несколько мгновений, так и ничего не ответив.
— Ты лучше возьми вот, померь. — мама протянула мне шёлковое длинное платье с богатым персидским синим цветом.
— Ах! — не выдержала я. — Оно же прекрасно!
— Красота красотой, главное, чтобы в размер было. — мама настаивала на своём. Я довольно улыбнулась и поплелась в свою комнату, чтобы примерить на себя долгожданное бальное платье. Приятный шёлк облегал мою кожу, заставляя ткань на свету переливаться различными оттенками: от светло-фиолетового до сочного цвета индиго. Боковой разрез на одной стороне прекрасно сочетался с откровенным декольте. Выглядело вовсе не пóшло, только сексуально! Я спустилась в кабинет к маме, чтобы показаться. Она заставила меня несколько раз покружиться перед ней. Затем, оценивая меня взглядом, протянула мне тонкий белоснежный ремень усыпанный стразами:
— Разбавим тёмный цвет чем-то светлым. Сейчас буду работать над заколками под тон ремешка. Одолжу даже свои серёжки на вечер. — с особой неохотой ответила мама.
— Спаси-ибо! — с улыбкой до ушей протянула я. — Мам, а как там платье Кэнди? — в суматохе и в восхищении от творения мамы я и вовсе позабыла о платье Кэнди.
— Ох, да. Держи, — мама аккуратно достала из-под швейной машинки красное платье с чёрно-белыми ставками в горох. — Кэнди нужно будет отнести на примерку. Только вот нужно пришить ещё пару пуговиц. Вечером не собираешься к ней? — уточнила мама.