– Дождь шел, – Эрик тоже стал осматриваться, – вот и выросли.
Он пошарил вокруг себя, выудил из травы трубку Эмиля и повертел в руках:
– Хоро-о-ш! Дедушкина трубка валяется на земле у самого костра! Что ж ты ее даже не почистил?
– Сам хорош! – разминая затекшую шею, ответил Эмиль. – Посмотри на себя. Грязнее волколака после зимней спячки! Да еще вся твоя нахальная физиономия заросла по самые уши!
Эрик потрогал лицо руками, взглянул на брата и аж присвистнул:
– Кто бы говорил... – Эрик осекся. – Эм, мы же брились... вчера... ведьма! – он вскочил на ноги и заорал: – Злющая ведьма! Чтоб я провалился! Мы продрыхли тут кучу дней! После спячки?! Да чтоб этому парню так обрасти, – он ткнул пальцем в Эмиля, – потребуется половина луны, это точно!
Эмиль открыл рот, но не произнес ни слова. Он смотрел вокруг и понимал, что Эрик прав. Мы проспали ни день и ни два, мы проспали очень долго. Весна пришла без нас, вместе с травой и цветами выросла щетина на лицах ребят. Дожди лили, припекало солнце, по поляне бродили лесные жители, они съели все наши припасы и по-хозяйски перевернули все котомки. Но по большому счету, нам повезло. Вещи и арбалеты остались целы, да и хищники каким-то чудом не заглянули к нам. Хотя, кто знает?
– Половина луны? – потрясенный Эмиль встал, потирая затекшие колени. – Обалдеть! Удачная шутка!
– Шутка так себе! – не согласилась я. –Ты помнишь всю эту колдовщину? Полынь, музыку, ветер, помнишь?
– Смутно припоминаю, – признался мой друг и помог мне подняться. – Вроде играла свирель. Листья падали. Потом задул ветер. Получается, кто-то нас заколдовал и усыпил?
– Конечно! – взволнованно и сбивчиво заговорила я. – И не кто-то, а ветер. Он словно живой, Эм. Понимаешь? Он напал на нас и хотел усыпить насмерть!
Я стояла перед ним, только протяни руку. Он смотрел на меня серьезно. Заспанный и обросший, улыбался тому, как слепо и всецело верю я своим неясным ощущениям. Я видела, о чем он думает, и не потому, что могла читать его мысли. Этого я не умела. Просто я знала своего Эмиля. Он положил мне руки на плечи, поправил капюшон куртки и провел рукой по голове, словно мы и не ровесники вовсе, а я – маленькая девочка, верящая в собственные сказки. Тон его тоже был снисходителен:
– Я понял. Не волнуйся так. Пока мы вроде целы. Ты все расскажешь потом. Сейчас надо прийти в себя и собираться в дорогу. – Затем он слегка приобнял меня и уже другим тоном громко добавил: – Жутко хочется есть!
– Лесные жители растащили весь хлеб и все сало, – доложил Эрик, заглянув в мешок с припасами. – Даже картошку!
Я только вздохнула. Мальчики – это мальчики. Они считают себя самыми умными, пока их не забывают вовремя покормить.
– К вечеру будем на Молочном Хуторе, – с таким же снисходительным, как у Эмиля, тоном в голосе, пообещала я. – Там неплохо кормят.
– Будем надеется, иначе придется убить зайца. – Пошутил Эрик. – Пошли, Эм, поищем ручей. Неплохо бы прогуляться без девочек…
И тут он вспомнил, наконец, о самом главном, хлопнул себя по лбу и завопил:
– Ив!!! Что же мы! Она же еще спит!
Ив лежала в тени ели, посреди цветов и травы, Солнцу не удалось добраться до нее и разбудить. Она спала, раскинув руки, и напоминала летящую фею. Ее лицо отсвечивало бледным золотом, а сны витали далеко отсюда. Дар беспечных фей делал нашу малышку покорной воле неизвестных сил.
– Какая красивая… – разглядывая ее, не сдержался Эмиль.
– Фея... – согласился Эрик, присел перед ней и нерешительно потянул руку ко лбу девушки.
– Даже не думай! – прежде чем что-то понять, я ухватилась за Эрика. – Это убьет ее!
Моя душа ушла в пятки, едва я склонилась над Ив. «Как же так?» – застучали мысли. – «Еще несколько минут назад я не чувствовала ни опасности, ни холода близкой смерти, а тем временем Ив засыпала все крепче. Она уже в заоблачном мире. Секунда, другая и перестанет дышать…»
– Да не молчи ты! – набросился на меня Эрик. – Что случилось? Что ты чуешь?
– Я чувствую, что любое резкое движение опасно. Больше ничего! Я не знаю, что делать…
Эрик встретился со мной взглядом и поверил. В его глазах вспыхнула настоящая паника, он побледнел.
– Можно, я возьму ее? – голос Эрика дрогнул. – Я понесу. Осторожно…
– Нет, – покачала головой я. – Нельзя ее трогать.
– Стой, смотри! – Эмиль, вдруг, запустил руку в белоснежные волосы Ив и достал листочек полыни, потом еще и еще. – Вот колдовская зараза. Давайте, помогайте.
Полынь впуталась в пушистые цепкие волосы намертво. Тысяча крошечных листьев, точно сети, удерживали в красивой головке глубокие колдовские сны. Волосы ореолом распались по расстеленному плащу, а Эрик, Эмиль и я, сидя вокруг на корточках, осторожно выуживали и выпутывали из белых локонов листья полыни один за другим. Листья таяли, лишь только оказывались в траве, и чем меньше их становилось, тем спокойней было у меня на душе.
Неподалеку нашелся ручей. Эмиль принес в чайнике студеной воды, мы умылись сами и осторожно смыли с волос Ив остатки дурмана. Затем Эрик нежно перенес ее на солнышко.
Кожа ее потеплела, веки дрогнули, уголки губ приподнялись. Она медленно возвращалась из самого долгого и глубокого в ее жизни сна.
Когда Ив открыла глаза, взгляд был мутным и странным. Сны держали ее очень крепко. В тот день она почти молчала. Эрик нес ее вещи и всю дорогу вел за руку.
Голодные и порядком злые, мы закинули рюкзаки на плечи и вернулись на дорогу, мечтая как можно скорее добраться до еды и бани. Чем дольше мы шли, тем меньше оставалось сомнений, что мы пробыли в Хвойном Лесу до самого мая. Стояла чудесная погода, лес дышал свежей весенней свежестью, слышалась соловьиная песня и, вообще, кругом царили благодать и счастье.
До самого Молочного хутора Эмиль обсуждал события последних дней. Он был мрачен, голоден и зол, а потому попыхивал дедушкиной трубкой и требовал припомнить все подробности того вечера. Ну что тут припоминать? Говори не говори, а нам еще не приходилось сталкиваться с живыми ветрами. Трудно даже предположить, как защититься от колдовства, легко вводившего в заблуждение и мой дар, и дар Ив.
Одно я знала наверняка: ветер, сбивший наш флюгер, и ветер, усыпивший нас в Хвойном Лесу, – явно заодно.
– Давай по порядку, Итта! – рассуждал Эмиль, пуская в синее небо большие сизый облака дыма. – Значит, считаешь, ветра охотятся именно на нас?!
– Убеждена! – заверила я. – Да ты и сам это понимаешь.
– Мало ли что я понимаю! А почему не угрюмые феи? А? Подобное за ними водится. – Эмиль остановился. – Кто помнит, было луностояние?
– Почем знать? – отозвался Эрик откуда-то сзади. – Тогда дождь шел весь день!
– Ну почему вы не хотите верить? – я начала заводиться ни на шутку. – Мой дар орал три месяца – что-то должно произойти. А теперь, когда оно случилось, вы приписываете все каким-то угрюмым феям? Глупо, Эм. Очень глупо!
– Спасибо! – Эмиль посмотрел на меня и почему-то улыбнулся. – Не злись, Итта. Я верю тебе. Но надо взвесить все факты. А твоя источники, прямо скажем, не очень исчерпывающая.
– Какие есть! – я развела руками и поправила арбалет, тут же соскользнувший с плеча.
– Поэтому я предпочитаю библиотеки, – подытожил Эмиль.
И мой друг опять надолго погрузился в себя. Мы старались ему не мешать. Я начала думать: а вдруг он прав? А вдруг действительно угрюмые феи балуются? Вдруг все опасности только у меня в воображении? И даже амулет Улена, который принесла перепелка, – не повод беспокоиться раньше времени? Но убедить себя у меня не получилось. Лицо Ив, спящей мертвым сном, все еще стояло перед глазами.
Эрик тоже был не в лучшем расположении духа. Он молчал, пинал сосновые шишки,
и, наконец, произнес:
– Я тут вспомнил. Когда-то по всему королевству возводили ветряные ловушки. Мы даже видели с Эмом одну такую. А зачем их ставили? Раньше я думал – от морских бурь и ураганов, а, вдруг, не только...