- И что? - лениво поинтересовалась Ив. Мальчишкам здорово удалось раздразнить ее любопытство, но нет, она не собиралась это показывать.
- Слухов о сказочных драгоценностях было куда меньше, чем страшных историй про тех, кто пытался их прикарманить, поэтому-то все вещи, кроме подвески, и смогли уцелеть. А болтали всякое, болтали, что каждый, кто войдет в эти двери, лишится рассудка или, что там, в погребе, - Эрик ткнул пальцем в пол, - есть тайная комната, полная черепов и костей. Еще говорили, что Угрюмые феи рычат и стонут, как голодные мандгоры, хотя это, уж точно, явное вранье.
Мы с Ив невольно поежились. Да, мы отлично знали - никто в целом свете не поет нежней и прекрасней Угрюмых фей, но от всех этих разговоров стало как-то не по себе. Ребята заметили плоды своего труда и взялись за кружки, ожидая, что мы сами потребуем продолжения, но ни тут-то было. И я и Ив отлично знали: уговаривать придется долго и поэтому держались до последнего. Эль отвлек нас, да к тому же мне не удавалось как следует набить трубку, в общем, в конце концов, мальчишки сдались. Эрик подпер кулаком подбородок и сказал, намеренно обращаясь к брату:
- Жуткая была метель.
- Да... - согласился Эмиль, - говорят, Долина утонула в сугробах по самую вершину Последнего Холма. Всю ночь ледяной ветер выл в трубах, и мело так, как будто весь мир занавесили белой простыней. Эмиль поглядел в окно, но подтверждения своим словам не обнаружил, за окном была теплая майская ночь, и он разочарованно отвернулся.
- В тот год, - продолжал он, - в ночь февральского луностояния, ведьмы постарались на славу, без них не обошлось. И в такую погоду ехать из Южных Чуч, да еще с товаром! Бедный торговец, видимо, действительно, лишился ума от жадности! Не мудрено, что к полуночи лошади встали по колено в снегу, и торговцу ничего не оставалось, как бросить поклажу и пешком пробираться сквозь снежные завалы. Он шел и шел, не разбирая дороги, пока не набрел на мертвый хутор. Торговец решил, что чудо спасло его от холодной смерти, дубовая дверь отворилась сама, он вошел в дом и оказался здесь, в этом зале.
- Горели волшебные светильники, пылал камин, но не от этого обомлел торговец, - продолжал Эрик, - драгоценности, удивительные, бесценные вещи, вот что заставило торговца открыть рот. Он обошел весь дом - никого. Пищи и воды, правда, тоже не оказалось, зато всяких странностей было полным-полно. Торговец удивился, конечно, но, в силу свойственной подобным людям недалекости интересов долго раздумывать не стал, а уснул прямо здесь, у камина...
Эрик удовлетворенно облокотился о стенку и сложил на груди руки, как будто сказал все, Эмиль принял то же положение. Ведьма знает что! Я огляделась. Но кроме Озерской чеканки, драгоценного здесь было ровно столько, сколько в таверне дядюшки Сима. Грубое дерево почернело от времени, с резных стропил свисала всякая всячина - тугие связки лука и чеснока, гирлянды сушеных еще в прошлом сезоне опят, веники пыльной мяты и другие забытые грустные вещи.
Ребята молчали. Прошло пять минут, затем десять, и мы с Ив обречены были сравнять счет.
- Ладно, - вздохнула я, - нам действительно не терпится услышать, что было дальше.
- Еще бы! - Эмиль победно ухмыльнулся. - Ведь дальше самое интересное! - Он тряхнул волосами и оставил кружку. - Торговец проспал до обеда, сквозь сон ему чудились голоса, напевающие грустные песни. Прекрасные девы в прозрачных одеждах снились ему, они танцевали и бросали ему незабудки. Торговец проснулся очень счастливым. К тому времени метель улеглась, и в витражное окно ласково заглядывало зимнее солнце. Тут торговец вспомнил про свою поклажу и заспешил собираться в путь. Он уже стоял на пороге, как вдруг золотая подвеска сверкнула ему прямо в глаза. Она висела вот здесь, на этом деревянном кролике и была, слово чести, из чистого золота. Торговец снял ее, сунул за пазуху и в прекрасном настроении покинул мертвый хутор.
- Говорят, - продолжил Эрик, - ни лошадей, ни повозки он так и не нашел, поэтому в Долине Зеленых Холмов оказался только на следующий день, и в тот же вечер, в таверне дядюшки Сима, услышал историю о мертвом хуторе и Угрюмых Феях. Как думаете, смог он удержаться и промолчать? Стоило бы, но торговец был не из тех, кто сначала думает, а потом говорит. Понятное дело, он расхвастался и, слово за слово, рассказал все. Мол, был я там и видел драгоценности, и то, и се, слышал песни, и феи танцевали передо мной. Разумеется, ему никто не поверил. Завсегдатаи таверны подняли торговца на смех, и ему ничего не оставалось делать, как распахнуть свой кафтан и показать подвеску, изумительной выделки и немыслимой цены. Подвеска сверкала, как ясное солнце, но прежде чем пораженный дядюшка Сим смог произнести слово "ведьма", подвеска вдруг начала сжиматься на шее глупого торговца. Вмиг, на глазах обалдевших ротозеев, подвеска задушила хвастливого воришку и растворилась в воздухе без следа!
Эрик сделал паузу и оглядел нас, желая убедиться, что мы глубоко потрясены.
- С тех пор, даже тот, кто не верил в слухи и вспоминать то про мертвый хутор опасался, - внушительно произнес Эмиль. - Страх перед Угрюмыми Феями приобрел невиданный размах, и, наконец, слухи дошли до Короля. Король очень удивился и быстро направил сюда целый отряд опытных гвардейцев. Но, как ни странно, именно после случая с торговцем, Угрюмые Феи исчезли из Дымных Равнин. Когда королевские гвардейцы пожаловали на мертвый хутор, они увидели всего лишь опустевший богатый дом, заброшенный хлев и плодородные земли. Возмущенный Король, желая бороться с крестьянскими суевериями, тут же основал здесь свою вотчину и повелел развернуть на Молочном Хуторе обширное производство молока и сыра. Постепенно история канула в лету, но нет-нет, да кто-нибудь вздохнет с сомнением, мол, сыр и молоко потому так хороши, что Угрюмые Феи сами завещали хутор тому, кто трудится в поте лица на дорогих им землях.
- А так и есть! - подтвердил Эрик. - Сидел я как-то у дядюшки Сима, да заглянули парни с Оторочки, что батрачили здесь по прошлой весне. Вот они и сказывали, мол каждую луну феи заявляются сюда и проверяют хозяйство, все ли как должно, все ли хорошо. Ну и ворожат понемногу, не без этого. Да и песни их слышны здесь по сей день. Глядишь, а наутро все закрома заправлены, стога уложены, вода в колодце и та пахнет медовым цветом. Только лентяев, скупцов и скряг в ночь луностояния не ожидает ничего хорошего, это точно! - Эрик допил эль и с чувством опустил на стол кружку.
- Многое чего любопытного здесь случается, - неопределенно сказал Эмиль. - Врали бы парни с Оторочки, не вел бы король тут охрану и днем и ночью...
- Какую такую охрану? - удивилась я: никакой охраны здесь не было.
Вместо ответа Эмиль приложил палец к губам и покосился куда-то через плечо. Я обернулась, и, вправду, в глубине зала, за широким столом одиноко пытал бутыль со сливовым вином суровый и мрачный бородач. Уж не знаю, когда Эмиль углядел его, но мы с Ив пооткрывали рты. Такие гости у нас на Побережье встречаются не часто. Наверняка бородач это понимал, но то, что он оделся в штатское, его не спасло - гвардейский меч, спрятанный под полы дорожного плаща, мы узнали бы из тысячи.
- Смотри-ка, - сказал мне Эрик, - побьюсь об заклад, у этого меча двойная насечка на лезвии.
- У него все руки в шрамах, - прошептала Ив, - и на лице, смотрите, тоже.... Не знаю про меч, но война с серными ведьмами точно оставила на нем свои насечки.
- Откуда он взялся? - не поверила я своим глазам.
- Я же тебе объясняю, Угрюмые Феи... - шепотом начал Эмиль, но Эрик перебил его:
- Слушай, Эм, может, на сегодня хватит, а? Девчонки и так перепугались до смерти! Они же не дадут нам спать!
- Ничего подобного! - возмутилась я, но тут королевский гвардеец заметил наше внимание, и пришлось отвернуться. Хорошо еще арбалеты остались наверху, иначе нам бы не избежать вопросов. Белая Гильдия и Королевская гвардия... в общем, они не совсем в ладу. Хотя и тем и другим приходилось работать бок о бок, гвардия все равно с сомнением и опаской относится к нашим способностям. Даже дедушка Феодор, который был королевским гвардейцем, не особенно обрадовался, узнав, что его внуки предпочли секретную службу военной...