Пришла пора прощаться, но теперь нам совсем не хотелось покидать Запретную Землю. Ни Вечная Гора, ни ловушка Песчаной скалы, ни разбитые ноги Эрика не могли сравниться с Хранителем Гор. Мы знали его всего два дня, но этого было достаточно, чтобы его проницательный грустный образ навсегда остался в наших сердцах.
- Нет нужды, - обратился он к братьям, - напоминать Эмилю, чтобы он оставался мудрым, нет нужды напоминать Эрику, чтобы он оставался бесстрашным, и тем более нет нужды напоминать вам о том, что вас ждет. Но я хочу, чтобы вы, Эмиль и Эрик Травинские, знали - все самое опасное, что только живет в мире, боится - и не напрасно - того, что есть в каждом из вас. Верю, Улен не ошибся с выбором!
Он пожал мальчишкам руки, он казался таким одиноким и таким неземным, что мне вдруг стало жаль его отшельнической участи. Но я должна была спросить его еще об одном. Меня не отпускал этот вопрос, и когда Хранитель Гор попрощался с ребятами и подошел ко мне, я решилась:
- Хранитель... - обратилась я к человеку, чье имя мы так никогда и не узнали, но он не дал мне договорить.
- Время. Наступившее время заставило пробудиться тех, за кем стоит не одна легенда... И помни, Унтар... он не такой, как другие... Он - свободный!
Хранитель положил мне на плечи свои золотые руки. В последний раз явилась мне пронзительная вселенная третьего глаза, но теперь он смотрел так, словно говорил: "И мне тоже грустно расставаться с тобой".
- Прощай, девочка, - сказал мне Хранитель Гор. - Да благословят Солнце и Малая луна тебя и твоих друзей.
Затем он оставил меня, пришла очередь Ив. Хранитель взял ее за руку и вложил в ее ладонь то, что откуда не возьмись, появилось в его руке.
- Береги это, прекрасная малышка, - сказал он, - может статься, поможет... - и прошептал еще что-то, но уже совсем неслышно.
И все. И пока мы переплывали Мирную, никто из нас не промолвил ни слова, никто из нас не смог оторвать взгляд от острых благородных черт его лица, от его тяжелых с тонкими золотистыми веками глаз, а затем уже только от невысокой поджарой фигуры, оставшейся стоять на берегу. Он поднял руку, и мы помахали ему в ответ. Теперь мы сами должны были решать, как обвести вокруг пальца смертоносные ветра Унтара.
Кунты, действительно, гребли одной лапой. Все-таки они удивительно ловкие, эти бесформенные трехлапые не то собаки, не то медведи. На их мордочках торчали вечно мокрые усы, и от этого вид у кунтов был скорее обескураженный, чем горестный. Весло уверенно ныряло в воду, зачерпывало Мирную, упруго отталкивалось от нее и толкало буковую лодку. Мы плыли быстрее, чем Эрик и Ив, нас с Эмилем вез молодой кунт. Он еще ни разу в жизни не видел людей, я чувствовала это по тому, как он глядел на нас во все глаза, и весло то и дело замирало в это лапах, обдавая нас холодными брызгами. Поворачивать весло приходилось не часто, течение реки оказалось таким стремительным, что грести достаточно было только с одной стороны.
Наконец кунт фыркнул, заскрежетал что-то своему напарнику, тот услышал, ответил, и я почувствовала, что лодку развернуло и ударило о береговые камни. С острова кунтов все еще хорошо было видно бронзовый силуэт Хранителя Гор. Он дождался момента, когда мы покинули лодки, в последний раз поднял руку и исчез среди камней.
На острове росли деревья, трава и цветы. Пробираясь сквозь лес, вслед за кунтами, мы гадали - что же дальше, но все обошлось как-то само собой. Кунты приняли нас гостеприимно и сдержанно. Но кто еще из наших друзей мог похвастаться тем, что пробовал едкую кунтовскую похлебку, их печеные яблоки и древесные грибы? После грибов мы смогли, наконец, расслабиться и отдохнуть, дожидаясь вечера, полежать на траве, покурить и поболтать вдоволь. Нам было что обсудить. Кунты не досаждали нам своим вниманием, и хотя они хорошо понимали нас, сами с трудом владели языком жестов. Эмиль спросил про Блуждающие мосты, кунты закивали, зафыркали и указали на небо, где вот-вот должна была войти в силу Малая луна.
- Пора собираться, - сказал Эмиль. - Иначе мы не успеем к мостам!
- Ночь длинная, - ответил Эрик, - должно быть, кунты проводят нас.
- Кто знает... - неопределенность действовала на Эмиля не лучшим образом. Весь день они с Эриком обсуждали стратегию борьбы с ветрами, но так ни к чему и не пришли. Да и какая тут может быть стратегия? Все, что мы уяснили, как руководство к действию - искать Улена, да поглядывать за арбалетами. Конечно, теперь мы знали о ветрах и об их оружии куда больше, но и это выглядело далеко неясным, а, главное, неутешительным.
Когда, наконец, взошла Малая луна, кунты засуетились, заводили по ветру носами, многие повылазили из шалашей, и выяснилось, что их куда больше, чем мы видели днем. Кунты жили не семьями, а по старшинству: молодые - отдельно, взрослые - отдельно. Задымилась, запыхтела на кострах похлебка, многие отправились в лес, к реке. И все же в действиях этих удивительных животных царил хаос, словно они совсем не заботились о завтрашнем дне. Я слышала, что в их душах легко сочетались боль и радость, покой и смятение, хотя, возможно, мне так и не удалось углядеть законы и устои их таинственной жизни.
Теперь не только Эмиль, но и все остальные понимали, что пора торопиться. И вот тогда появились наши знакомые кунты, встречавшие нас у Мирной. Они вели лошадей, да! Самых настоящих замечательных лошадей, каурую кобылицу, сильную и прекрасную, и серого гнедого коня. Лошади были запряжены в обычную сбрую, которой сколько угодно продается на ярмарке в Купеческой Гавани. На спину молодого жеребца взгромоздили какой-то мешок, и тогда мы, наконец, поняли: лошади - для нас. Кунты не ездят верхом, седла и уздечки им ни к чему.
Мы были просто потрясены. Кунты заметили наше восхищение и поняли, что мы оценили их королевский дар. Теперь мы знали: мы успеем не только к мостам, больше того, мы успеем найти Улена.
Наши знакомые кунты проводили нас до Блуждающих мостов. Лошади с удовольствием приняли и всадников и поклажу, я видела, что они тоже истосковались по дороге.
- Садись вперед, - сказал мне Эмиль, - да прибери-ка волосы, ничего не вижу...
Блуждающие мосты были так же прекрасны, как и прежде. Серебряное, кружевное чудо, существующее само для себя. Странное, бесполезное волшебство. Они сияли лунными лучами среди пустынных гор и темных лесов, ими никто не пользовался и никто не любовался... Но теперь мосты оказались как нельзя кстати. Благодарно поклонились мы кунтам, они остались на своем милом, гостеприимном острове. Мы так бессовестно потешались тогда над ними, а все оказалось иначе, выходит, волшебные арбалеты достались нам зря... Неужели Улен не знал? Нет! Меня осенило. О, Солнце! Улен знал, конечно, знал! И выбрал он именно нас, выбрал давно. Улен специально устроил нам эту проверку, чтобы именно мы, а никто другой получили волшебные арбалеты, а заодно узнали, как пользоваться Блуждающими мостами. Ничего себе! Похоже, он разбирается в Древнем мире несколько больше, чем мы думали.
Кони ступили на сверкающий лунный мост, ущелье провалилось и зачернело под их мелькающими копытами. Еще раз, другой - и путешествия по блуждающим мостам над адской бездной станут привычным делом.
Несколько секунд крепких объятий Эмиля и все, прощай Запретная Земля, здравствуй работа, серьезная работа, не зря мы отдыхали почти два года. Улен знал, что так будет... Улен... а ведь он сейчас в Алъере, или я не темная дева! Между прочим, мог бы и не теряться, раз в королевстве такие проблемы.
- Куда теперь? - спросил Эрик. - В Синий Лес?
- Нет, - сказала я, - в Алъерь.
Никто не стал со мной спорить, Эрик придержал кобылицу, похлопал ее по крупу и сказал:
- Скачи вперед, Эм. Итта покажет как поскорее выбраться на Южную дорогу.
Поздней ночью наши кони вовсю разбивали пыль Южного тракта. Четверо всадников, вооруженных волшебными арбалетами, неслись во весь опор, чтобы поскорее успеть в столицу. Малая Луна освещала им путь.