Алъерь! Сверху было видно, как полегли деревья, как ощетинились черепичные крыши, как сыпалось на мостовую стекло. Город зазвенел, заскрипел и ахнул. "Сейчас дар темной девы лопнет от напряжения..." - подумал я. Конечно, я не знал, что вы бросились меня догонять и уж тем более не знал, что Эмиля загребли гвардейцы.
К башне ураган не торопился. Он кружил в надежде обхитрить Отуила. Рушились заборы, падали фонари, разбивались те окна, которые не вылетели сами под натиском вихря. Свист ветра заглушал грохот рассыпающейся столицы. Многие из горожан, кто не успел попрятаться по домам, падали, катились по земле, стараясь ухватиться хоть за что-нибудь. Лошади встали на дыбы, перевернули повозки, царила паника. Все летело, кружилось, в полете сталкивалось, разбивалось и взлетало вновь. Я уже стал подумывать, что затея вытянуть ураган из города в небо, подняв арбалет на башню, потерпела неудачу, но прошло время и ураган медленно, но все же потянулся ко мне.
Ветер задул по направлению к башне Алъерьских королей, и только тут я понял, что ему не составит ни малейшего труда сбить меня с башни вниз ко всем ведьмам. Как думаете, чем можно привязать себя к шпилю, когда нет ни рюкзака, ни снаряжения, ни кожаного пояса, а есть только чужой концертный костюм, который к тому же трескается по швам? Не знаете? И я не знал... А меж тем я не мог позволить себе терять время. В общем, я снял фрак и худо-бедно примотал себя к железным выступам шпиля. Оставалось только открыть затвор арбалета.
Вдруг башню затрясло, мрамор посыпался со смотровой площадки вниз. Ураган добрался до меня, добрался и петлей затянулся на шпиле. Рискнуть - не рискнуть? Терять нечего, все равно надо продержаться до дождя. Я выстрелил. Выстрелил наобум, чтобы отвлечь и испугать своего врага. Стрела вернулась, но вместо того чтобы ретироваться ураган пошел волной, точно туман беспамятства (помните?), и, сделав разрушительный крюк над Алъерем, набросился на меня без всяких предупреждений. Я вцепился в арбалет, волосы рвануло, и меня окатило зловонным дыханием. Всегда думал, что ветер должен быть свеж. Вздор! Этот вонял, как последняя помойка, как стая серных ведьм. Он был так стар, друзья, что трупным смрадом отдавали его порывы. Я думал ветер выдует меня наизнанку, фрак треснул, натянулся, и... не выдержал. Меня швырнуло и повело по скользкому мраморному полу к краю смотровой площадки. Я только и успел, что ухватиться за шпиль левой рукой, правой все еще сжимая арбалет, светящийся как самая яркая свеча на столе короля Кавена. На мгновение я повис над площадью. Сверху мне было видно, что улицы запестрели гвардейцами. Меня заметили, и многие пытались подняться на башню, но, думаю, ветер им не позволил. Один за другим на мостовую летели доспехи, гвардейцы теряли равновесие, и точно пустые железные бочки катились прочь от площади.
Что оставалось? Подтянуться против ветра на одной руке и ухватиться за шпиль башни Алъерьских королей, не выпустив при этом арбалет, было почти нереально. И все же я попытался, я собрался с силами, испустил страшнейшее проклятье и стал взбираться на смотровую площадку. Ветер дул все сильнее, он носился над городом и с натиском набрасывался на башню. Из последних сил я преодолевал откос мраморной смотровой площадки, а подо мной собралась уже целая толпа озверевших королевских гвардейцев. Они точно весенние мухи слетались на варение. Я понятия не имел, чем заслужил такую немилость, но попадать к ним в объятия не имел ни малейшего желания. Я засмотрелся на них. Именно этого и не стоило делать. Вы знаете: Эрик не какой-нибудь доходяга, да только противостоять урагану не так-то просто. Продержаться удалось всего пару минут. С очередным порывом ветра мои пальцы, вдруг, разжались, меня отбросило назад, тело на мгновение повисло в пустоте, а затем я камнем полетел вниз...
Я сорвался с самой высокой башни Алъеря и летел, как казалось, около минуты, ощущая себя одновременно невесомым, как перышко, и стремительным, как пушечное ядро. Земля стояла у меня на пути, а башня вместе с золотым флагом нашего королевства исчезала из виду. Это было ни на что ни похоже, дыхание перехватило, стремительность шуршала по рукам и ускользала, голова давилась от силы ощущений, я летел, а точнее падал. Я отлично знал, что вот-вот сверну себе шею, но.... Перед самой мостовой ноги сами вдруг сделали кульбит, и я приземлился на площадь упруго и мягко, как на стог сена. Даже умудрился сохранить равновесие.
Мгновение я стоял пораженный. Светило Солнце и Алъерь держал черепичные крыши так же гордо, как всегда. Мне понадобилась секунда-другая, чтобы понять: я, Эрик Травинский, чудом избежал смерти и теперь стою посреди Королевской площади, окруженный отнюдь не самыми дружелюбными людьми. Пришлось отложить изумление на потом: пока арбалет со мной, еще ничего не потеряно!
Помню, гвардейцы приказали мне отдать оружие, я ответил, что работаю на Белую Гильдию, но они меня не слушали. Что-то лязгнуло за моей спиной, но я знал только одно: ветра здесь нет, ветер кружит там - высоко над башней, значит и мне надо туда.
Одно движение, и я перемахнул через неуклюжего стражника, другое, и я уже мчался по бесконечной винтовой лестнице наверх. Удача отвернулась от королевских гвардейцев, видимо был не их день. Догнать меня, да еще в таких замечательных ботинках им не светило, а забраться во всем обмундировании на смотровую площадку, скорее всего, помешала отдышка.
Я влетел на площадку, в меня со всех сторон вонзились живые иглы. Пока я поднимался, пошел сухой дождь. Он шуршал о мостовую, о листву и о черепичные крыши, но в шуршании этом не было ни звука той музыки, которую исполняет в городе настоящий ливень. Все вокруг было опасным обманом. Скажу сразу, царапины на мне заживают быстро, поэтому боевых шрамов, к сожалению, почти не осталось, но тогда я получил их великое множество, хотя, конечно, дело вовсе не в этом.
Напрасно ты сомневалась, Итта, я отлично помнил руну урагана. Изо дня в день я изучал ее и теперь был готов действовать. Стрелы этого смертоносного дождя собирались в пучки, а пучки - в узоры, но это было заметно лишь отсюда - с башни Алъерьских королей. Тогда я подумал, что Отуил не зря выбрал фьорд Яблочный, ведь пик его скалы - самый высокий на побережье.
Я спешил. Испытывать свободный полет во второй раз, честно говоря, было некогда, к тому же дождевые стрелы ужасно жгли... Я вскинул арбалет и твердо пообещал себе, что, если все обойдется, отныне и впредь буду пользоваться только мечом. Медный зрачок прицела показался совсем незнакомым. Раньше в нем оставались полыньяки, дигиры или обычная дичь, но теперь я стрелял в волшебство Древнего мира, проклятье того, о чем не следует вспоминать. Четыре стрелы - в вершины, и одна - в центр, это было не так уж сложно. Они просвистели легко, точно очнувшись от многовекового сна. Ураган качнуло и отбросило высоко в небеса. Корчась в предсмертной спирали, он свернул облака дугой, клянусь, дугой, и выжал из них солнце. Затем силы изошли и через мгновение ветер рухнул прямо на меня. Этого я уже не видел, но я понял, что он уснул, потому что наступила такая тишина и спокойствие, что было очевидно - матушка природа не пошлет ветров на столицу ближайшие пять зим. По крайней мере, город проветрило как следует и единственное, что горожане никогда не узнают - то, что ураган Унтара уснул прямо на смотровой площадке башни Алъерьских королей.
- Мы с Тигилем нашли его исцарапанного, истерзанного, он лежал без сознания прямо на смотровой площадке, - говорила Ив. - Раны кровоточили, на Эрике не было живого места, следы битвы угадывались во всем. Мрамор, и тот был исцарапан, концертный костюм барабанщика из Кивида напоминал решето. Но синие замшевые ботинки из лавки старичка-шахматиста оставались совершенно целыми. Сдается мне, что эти ботинки будут постарше самого урагана, к счастью, они спасли Эрику жизнь...