– Неужели я прошу слишком многого? – ласково и печально спросила она. – Неужели откровенность – это единственное, во что ты не можешь вжиться, а можешь лишь изображать?
Внезапно рухнув на колени, Эмо всхлипнул совершенно по-детски.
– Уважаемая Наставница, простите недостойного! Умоляю, накажите меня по всей строгости, но не… не…
Воля Анжи, преломившись сквозь призму почти обычного кинезиса, подняла Эмо, заставила его встать прямо и открыто посмотреть ей в лицо. Тот пытался воспротивиться нажиму, но куда там! Преодолеть полноценный кинетический импульс Наставницы для него было не легче, чем ей самой одержать верх над Эмо в "чистом" спарринге, когда всё решают физическая сила, воля и отработанные навыки бойца.
– Прекрати. Ты всё равно не заставишь меня рассердиться. Но, видимо, я плохая Наставница, если за все эти годы ты так и не понял, чего я жду от тебя.
– Наставница?
– Ты же человек, Эмо! Ты живёшь, дышишь, испытываешь чувства и торишь свой Путь. Во всяком случае, тебе следовало бы это делать. Но почему Рокас, Алия, Светлана, Юрген и все остальные летят рядом со мной, как птицы, а ты летишь вроде в ту же сторону, но как стрела? Они прозвали тебя Ящиком. Ты это знаешь. И даже это не заставило тебя задуматься!
– Наставница!
– Да, я Наставница! – согласилась Анжи, с трепетом душевным слыша быстро усиливающийся треск скорлупы, внятный ей одной. – Но плох тот учитель, ученики которого не смогут или не захотят превзойти его достижения. Мой выводок готов указывать путь другим, иначе я отложила бы исполнение плана "Расширение". Но разве стрела может возглавить собственную стаю?
Кожа, волосы и даже глаза Эмо засияли тёплым красноватым светом. Не ожидавшая подобного, Анжи выпустила его из тисков своей овеществлённой воли, но Эмо даже не покачнулся. Его сенс изливал в мир чистейшее сияние, настолько мощное, что причиной его могла показаться наркотическая стимуляция в полусмертельной дозе. Глядя в глаза Наставницы, Эмо поклонился ей, как равной. Но даже упав ниц, свернувшись клубком и целуя пыль у её ног, он не мог бы выказать большего почтения.
– Я понял, – сообщил он ей совершенно несвойственным ему прежде тоном, мечтательным и прозрачным. – Я понял!
– Не задавайся. – Анжи улыбнулась. Почти незаметно, зато впервые за долгое время полностью искренне и легко. – Начал понимать, так будет вернее. Долго же я ждала твоего третьего рождения, друг.
– Друг! Вы… ты оказываешь мне великую честь. Могу ли я считать… – Эмо запнулся. Вгляделся в лицо Наставницы – и засиял ещё ярче. – Спасибо тебе, спасибо!
– Настоящая дружба выше благодарностей. Что ж, теперь я спокойна.
Обойдя Эмо, она направилась к дверям. Но приостановилась на краткий миг, когда в спину ей тихо, на грани слышимости, шепнули:
– Удачи!
– А вот за это – благодарю, – сказала она, выходя.
– Что скажешь?
– Пока – только одно. Мы нашли гораздо больше, чем искали… -…но меня это не радует.
– И меня.
Валентина Лапина, инспектор, и Неттель Вири, эксперт, не глядели друг на друга. И свои сенсы оба свернули по максимуму. Всё равно получить какое-либо удовлетворение ни от прямых взглядов, ни от касания сенсов им не светило.
– Ты так и не смог идентифицировать Ари?
– Нет, не смог. А ты добилась успеха, разговаривая с детьми?
– Не добилась.
После тягостной паузы Валентина заговорила ещё неохотнее:
– Это странные дети, Тель. С ними интересно… и страшно. Они не по годам умны, талантливы, самостоятельны. Но ни ум, ни талант, ни самостоятельность – ещё не залог счастья. Скорее, наоборот. Нам ли этого не знать!
Эксперт тихо вздохнул. Да уж, они знали. Ещё как знали!
– Тина, не сгущай краски. Всё-таки, если верить Наставнице, все или почти все дети Группы – потенциальные, а то и бывшие шейды. Можно ли требовать от них большего?
Валентина вскинулась. И даже взглянула на Неттеля Вири прямо:
– Ты не понимаешь! Да, от этих маленьких негодяев нельзя требовать той же общительности, дружелюбия и тепла, которые обычны для нормальных детей. Но они же не хотят быть нормальными, Тель! Ты понимаешь? Им нравится то, что они собой представляют, и они не хотят покидать Группу! Эта Наставница подсунула им набор совершенно вывернутых ценностей!
Эксперт позволил себе кривоватую улыбку.
– Ты хочешь сказать, что им нравится быть умными, талантливыми и самостоятельными?