– Он мертв, – сказал Дейемон Сэнд. – Погиб на Спорных Землях. Или спился – я слышал и такие рассказы.
– Значит, этой армией командует мертвый пьяница?
– Может, этот Джон Коннингтон – сын того, покойного. Или просто какой-то хитрый наемник присвоил имя мертвеца.
– А может, он никогда и не умирал, – что, если Коннингтон все эти годы только прикидывался мертвым? Тогда у него терпения не меньше, чем у ее отца. От этой мысли Арианне стало неспокойно. Вести переговоры с человеком таких качеств может быть опасно. – На что он был похож… при жизни?
– Когда его отправили в изгнание, я был еще ребенком в Даре Богов. Я его не знал.
– Значит, расскажи мне о том, что услышал о нем от других.
– Как велит принцесса. Коннингтон был лордом Гнезда Грифонов, когда Гнездо Грифонов еще было лордством. Оруженосцем принца Рейегара – или одним из оруженосцев. Потом – другом и спутником Рейегара. Во время восстания Роберта Безумный Король сделал Коннингтона десницей, но в Каменной Септе состоялась Колокольная битва, десница был разбит, и Роберт улизнул от него. Король Эйерис пришел в ярость и отправил Коннингтона в ссылку. Там он и умер.
– Или не умер, – все это ей рассказывал принц Доран. Должно быть что-то еще. – Это просто вещи, которые он делал, я все это и так знаю. Каким человеком он был. Честным и благородным, алчным и корыстным, гордым?
– Гордым – это уж точно. Даже горделивым. Рейегару он был верным другом, но с другими он вел себя колко. Роберт был его сюзереном, но, как я слышал, Коннингтону не по нраву была служба у такого лорда. Даже в те времена Роберта интересовали в основном шлюхи и вино.
– Значит, самого лорда Джона шлюхи не интересовали?
– Я этого не говорил. Некоторые предпочитают держать свои постельные похождения в тайне.
– У него была жена? Любовница?
Сир Дейемон пожал плечами.
– Ни о чем подобном я не слышал.
Это тоже озаботило Арианну. Сир Арис Окхарт нарушил присягу ради нее, но, похоже, Джона Коннингтона так легко поколебать не удастся. «Как я буду противостоять такому человеку, когда у меня нет ничего, кроме слов?»
Принцесса погрузилась в молчание, размышляя, что ждет ее в конце путешествия. Вечером, когда они остановились на привал, Арианна укрылась в шатре, который делила с Джейн Ледибрайт и Элией Сэнд, и вытащила из рукава пергамент, чтобы заново перечитать послание.
Принцу Дорану из дома Мартеллов Вы вспомните меня, надеюсь. Я хорошо знал вашу сестру и был верным слугой вашему зятю. Как и вы, я скорблю по ним обоим.
Я жив, и жив сын вашей сестры. Чтобы спасти ему жизнь, мы долго скрывались, но настала пора показаться на свет. Дракон вернулся в Вестерос, чтобы заявить свое право на то, что принадлежит ему с рождения, и отомстить за своего отца, и принцессу Элию – свою мать.
Ради нее я обращаюсь к Дорну: не оставьте нас.
Джон Коннингтон, лорд Гнезда Грифонов, десница истинного короля.
Арианна прочла письмо трижды, затем скатала и запихнула назад в рукав.
«Дракон вернулся в Вестерос», гласило послание, но это был не тот дракон, которого ждал отец. Письмо ни словом не обмолвилось ни о Дейенерис Бурерожденной… ни о принце Квентине, родном брате Арианны, отправленном к трону драконьей королевы. Принцесса вспоминала, как отец вложил ей в руки кайвассную фигурку из оникса и тихим сиплым голосом излагал свой план. «Долгое и опасное путешествие, исход которого предсказать нельзя, – сказал отец. – Обратно он должен привезти то, чего желают наши сердца. Возмездия. Справедливости. Огня и крови».
И Джон Коннингтон – если это и вправду был он – тоже предлагал огонь и кровь. Или нет?
– Он явился с наемниками, но без драконов, – поведал ей принц Доран в ту самую ночь, когда прилетел ворон. – Золотые Мечи – лучший и крупнейший из всех наемных отрядов, но десяти тысячам наемников не завоевать Семь Королевств. Сын Элии… Я лил бы слезы радости, если родная кровь моей сестры осталась жить на свете, но где доказательства, что это Эйегон? – его голос надломился. – Где драконы, – спрашивал Доран Мартелл. – Где Дейенерис?
И Арианна знала, что на самом деле он спрашивает: «Где мой сын»?
На Костяном Пути и Принцевом перевале сгрудились два дорнийских войска; там они стояли, точили копья, полировали доспехи, играли в кости, пили, ссорились, с каждым днем их ряды редели – и все они ждали, ждали, ждали того дня, когда принц дорнийский спустит их на врагов дома Мартеллов. «Они ждут драконов. Огня и крови. Меня». Одно слово Арианны – и армии выступят в поход… если этим словом будет «дракон». Если вместо этого она пришлет им слово «война», лорды Айронвуд и Фоулер и их войска не сдвинутся с места. Принц дорнийский был сама осторожность: в его устах «война» означало «ждите».