Это какой-то самозванец, не более того – хитрость наемников, чтобы привлечь других на свою сторону.
«Мой отец боится того же самого».
– Но если это не так… если это и правда Джон Коннингтон, если этот мальчик – сын Рейегара…
– На что вы надеетесь – что он настоящий, или что он самозванец?
– М… мой отец был бы очень рад, если бы сын Элии оказался жив. Он очень любил свою сестру.
– Я вас спрашиваю, а не вашего отца.
«Вот оно как».
– Мне было семь лет, когда Элии не стало. Говорят, что мне один раз дали на руки подержать ее дочь Рейенис, но я была слишком мала и теперь этого не помню. Эйегон – настоящий или подложный – будет для меня чужаком, – принцесса помолчала. – Нам нужна была сестра Рейегара, а не его сын, – отец был уверен в верности сира Дейемона, когда выбрал его в телохранители для дочери, так что при нем она могла говорить свободно, – я предпочла бы, чтобы вернулся Квентин.
– Это вы так говорите, – ответил Дейемон Сэнд. – Доброй ночи, принцесса, – он поклонился и ушел, оставив ее на стене.
«Что он имел в виду, – Арианна глядела, как он уходит. – Что из меня за сестра, если бы я не желала возвращения брата?». Сказать по правде, она ненавидела Квентина все те годы, когда воображала, что отец хочет назначить брата наследником вместо ее самой – но это оказалось недоразумением. Она была наследницей Дорна, в этом отец ее заверил.
Квентин был предназначен в мужья драконьей королеве Дейенерис.
В Солнечном Копье висел портрет другой принцессы Дейенерис – той, что приехала в Дорн и вышла замуж за одного из предков Арианны. В детстве Арианна часами его рассматривала – еще в те дни, когда она была плоскогрудой нескладехой и каждую ночь молилась богам, чтобы те сделали ее красивой. «Сто лет назад Дейенерис Таргариен прибыла в Дорн, чтобы заключить мир. Теперь другая движется сюда с войной, и мой брат станет ее королем и супругом. Король Квентин – ну почему это звучит так глупо?».
Почти так же глупо, как представлять Квентина верхом на драконе. Ее брат был серьезным юношей, хорошо воспитанным и преданным долгу, но скучным. «И некрасивым, совсем некрасивым». Боги даровали Арианне всю ту красоту, о которой она молилась, но Квентин, должно быть, молился о чем-то другом. Голова у него была слишком большая и какая-то квадратная, волосы цвета высушенной грязи. Плечи покатые, живот великоват. «Он слишком похож на отца».
– Я любила брата, – сказала Арианна, хотя теперь ее слушала только луна.
Сказать по правде, она почти его и не знала. Квентин воспитывался у лорда Андерса из дома Айронвудов, Королевской Крови, сына лорда Ормонда Айронвуда и внука лорда Эдгара. В юности дядя Оберин бился с Эдгаром на дуэли и нанес ему рану, от которой тот заболел и умер. После этого Оберина стали называть Красным Змеем и поговаривать о яде на его клинке.
Айронвуды – дом древний, гордый и могущественный. До прихода ройнаров они были королями и царствовали над половиной Дорна, и рядом с их владениями собственные земли Мартеллов были ничем. За смертью лорда Эдгара неминуемо должны были последовать кровная месть и восстание, но отец Арианны ответил незамедлительно. Красного Змея выслали в Старомест, а потом и вовсе в Лисс через Узкое море, хотя никто не осмелился назвать это ссылкой. И в должном возрасте Квентина отдали в воспитанники лорду Андерсу – как знак доверия. Этот шаг избавил Солнечное Копье и Айронвудов от разлада, но породил новый разлад – между Квентином и Песчаными Змейками… и сама Арианна была гораздо ближе со своими кузинами, чем с далеким братом.
– И все-таки мы одной крови, – прошептала она. – Конечно, я хочу, чтобы мой брат вернулся домой. Хочу.
От ветра с моря руки у нее покрылись гусиной кожей до самого плеча.
Арианна запахнула плащ потеплее и отправилась в постель.
Корабль, который им подобрали Толанды, носил название «Сапсан».
Отчалил он с утренним приливом. Боги были милостивы к ним: море было спокойно. Даже при попутном ветре путешествие заняло добрые сутки.
Джейн Ледибрайт маялась морской болезнью, и почти все плавание ее тошнило. Элию Сэнд это, кажется, веселило.
– Кому-то надо будет отшлепать эту малявку, – заявил Джосс Худ… к несчастью, Элия это услышала.
– Я почти взрослая женщина, сир, – объявила она заносчиво. – Я позволю вам себя отшлепать… но сначала придется съехаться со мной в поединке и выбить меня из седла.
– Мы на корабле, и лошадей здесь нет, – ответил Джосс.
– И леди не сражаются в поединках, – добавил сир Гарибальд Шеллс – юноша куда как более серьезный и пристойный, чем его спутник.