– Как думаешь, это может быть он? – говорил красавец.
– Иные тебя побери, сдурел, что ли?
– А почему бы и нет? Он же карлик, разве нет?
– Бес – не единственный карлик в мире.
– Может, и нет, но сам подумай – все только и говорят, какой он был хитрый, правда? Может, он раскинул мозгами и решил, что последнее место в мире, где сестра будет его искать – какой-то скомороший балаган, где он будет представлять себя самого. Может, он так и делает, чтобы утереть ей нос.
– Ты спятил.
– Ну, может, мне стоит проследить за ним после представления и самому все выяснить, – гвардеец положил руку на рукоять меча. – Если я прав, стану лордом, а если неправ – ну и хрен с ним, карликом больше, карликом меньше, – и он заржал.
На сцене Бобоно заключал сделку со зловещим Неведомым-Марро. Для такого коротышки у него был очень звучный голос, и сейчас этот голос наполнял зал до самых высоких стропил наверху.
– Дай кубок мне, чтобы упиться, – говорил он Неведомому. – И ежели на языке почувствую вкус золота и львиной крови – что ж, тем лучше для меня.
Раз уж не вышел из меня герой, то надлежит мне стать чудовищем и людям страх внушать, а не любовь.
Мерси безмолвно повторяла за ним последние реплики – они были лучше, чем ее собственные, и более подходящие. «Либо он меня захочет, либо нет, – подумала она, – и пусть начнется представление». Она произнесла про себя молитву многоликому богу, выскользнула из своего закутка и бросилась к гвардейцам. Мерси, Мерси, Мерси.
– Милорды, – сказала она, – не говорите ли вы по-браавосски? Прошу вас, скажите, что это так.
Гвардейцы обменялись недоуменными взглядами.
– Что это? – спросил пожилой. – Кто она такая?
– Одна из скоморохов, – сказал красавчик. Он откинул светлые волосы со лба и улыбнулся ей. – Прости, малышка, мы не говорим на вашей тарабарщине.
«Пропадите вы пропадом, – подумала Мерси, – они знают только общий язык». Это было плохо – теперь либо сдавайся, либо иди в наступление, а сдаваться она не могла, потому что хотела красавчика всем нутром.
– Я немножко говорю по-вашему, – соврала она с самой милой улыбкой Мерси. – Моя подруга сказала, что вы лорды из Вестероса.
Пожилой покатился со смеху.
– Лорды? Да, это мы и есть.
Мерси уставилась себе под ноги, робея.
– Изембаро сказал, что лордов надо порадовать, – прошептала она. – Если вам что-то нужно, что угодно…
Гвардейцы снова обменялись взглядами, затем красавчик потянулся к ней и потрогал за грудь.
– Что угодно?
– Ну и мразь же ты, – сказал пожилой.
– Да что такого? Если уж этот Изембаро хочет нас попотчевать, грех отказываться, – он щипнул ее за сосок сквозь ткань платья, точно так же, как это делал карлик, когда она поправляла ему член. – Актриски только немногим хуже шлюх.
– Может быть, но это же ребенок.
– Нет, – соврала Мерси, – я уже девушка.
– Ну, это ненадолго, – сказал красавчик. – Я лорд Раффорд, милашка, и я знаю, что мне угодно. Ну-ка, задери юбки, да наклонись вон к той стене.
– Не здесь, – сказала Мерси, отталкивая его руки. – Не сейчас, когда идет представление. Я могу закричать, и Изембаро будет сердиться.
– Тогда где?
– Я знаю место.
Пожилой гвардеец заворчал:
– Думаешь отлучиться со службы? Что если его сирство спросит, куда ты подевался?
– С чего это? Он смотрит представление. И у него есть своя собственная шлюха – так почему бы мне не перепихнуться со своей? Много времени это не займет.
«Нет, – подумала она, – не займет». Мерси взяла его за руку, вывела через черный ход, и дальше по лестнице, наружу, в туманную ночь.
– Вы могли бы сами стать актером, если бы захотели, – сказала ему девочка, когда красавчик прижал ее к стене театра.
– Я? – фыркнул гвардеец. – Только не я, малышка. Вся эта ваша говорильня – я и половины не запомню.
– Поначалу это трудно, – признала она. – Но со временем привыкаешь – я могу научить вас, как произносить свою роль. Я могу.
Красавчик сжал ее запястье.
– Учить здесь буду я – вот и первый урок, – он притянул ее руку к себе и поцеловал в губы, запихнув Мерси в рот свой язык, мокрый и склизкий, как угорь. Мерси облизнула его своим языком, а затем отпрянула назад, не переводя дыхания:
– Не здесь. Кто-нибудь может нас увидеть. У меня есть комната поблизости, но надо поторопиться. Мне надо вернуть ко второму действию, или я пропущу свое изнасилование.
Красавчик ухмыльнулся.
– Этого не бойся, малышка, – но он все же дал ей повести себя за собой.
Держась за руки, они бежали сквозь туман, по мостам и переулкам, вверх по пяти пролетам занозистой деревянной лестницы. К тому времени, когда Мерси и ее мужчина заскочили в дверь ее комнатушки, гвардеец задыхался.