К тому же в условиях, когда, используя выражение американского автора Д. Когена, у жрецов и чиновников-астрономов «клиентами» были лишь монаршие особы, наблюдения за ритмами природы и необычными небесными явлениями и следовавшие за ними выводы могли иметь не только пропагандистское значение. Ведь судьбы монархов были сплетены с судьбами их владений. Умение предугадать неурожай было одновременно и умением предвосхитить социальные бури, способные поколебать трон. То есть пока астрологи, говоря современным языком, имели дело с большими величинами, их толкование связи земных и небесных событий не вызывало особых Возражений. Но совсем иную картину наблюдаем мы в античном мире, куда «халдейская мудрость» проникла после походов Александра Македонского.
Астрология, вселявшая надежду на прикосновение к секретам времени, стала довольно популярной среди римских императоров, иные из которых, подобно подозрительному Тиберию, не доверяя звездочетам, пытались сами постичь премудрости астрологии. Такое уж было время.
Ведь после смерти Октавиана Августа (14 г. н. э.) императоры сменяли друг друга быстрее, чем в наши дни чемпионы мира по боксу. Как правило, они умирали насильственной смертью. Немудрено, что каждый новоиспеченный император желал узнать свою судьбу.
Крайне любопытно, что, как и в Древнем Китае, императоры Рима претендовали на царственный венец и в то же время, боясь потерять его вместе с головою, претендовали порою и на монопольное владение будущим, по крайней мере тем, что ожидает их самих. О Тиберии сообщали, что, укрываясь на Капри, он приглашал астрологов, а получив предсказание, приказывал сбрасывать их со скалы, чтобы никто не узнал, что уготовано императору небом. Однако и здесь не обошлось без истории, которая до удивительною напоминает историю Людовика XI и, судя по всему, к вещему голосу звезд не имеет никакого отношения. Суть ее в том, что один сообразительный астролог, будучи приглашен на «консультацию» к императору, уже знал о печальной судьбе своих «коллег».
Надежды на чудо было мало. Но недаром говорится: «Беда научит». Когда астролог прогуливался с императором вдоль скал, оказавшихся орудием казни его менее осведомленных и менее остроумных предшественников, он неожиданно для Тиберия закричал об угрозе величайшей опасности. Тиберий ужаснулся. Но астролог успокоил тирана, сказав, что в опасности он сам, а не император. Подивившись такой, казалось бы, сверхъестественна проницательности, Тиберий пощадил его и стал ему доверять.
Как видим, «божественные» императоры были далеко не безразличны к предсказаниям звездочетов. Но астрология манила не только их, и так случилось, что в античном мире с «халдейской мудростью» произошла удивительная метаморфоза. Если прежде звезды вещали только о судьбах царственных особ, то теперь они не брезгали и участью людей более низкого происхождения. Началась своеобразная «демократизация» астрологии – стали появляться гороскопы и простых смертных.
Однако как раз тогда, когда астрология вторглась в безбрежный океан хаотически движущихся судеб тысяч и тысяч людей, ее уязвимость стала наиболее очевидна. К тому же традиции свободомыслия Эллады, сократовский скептицизм с его духом вечного поиска-все это порождало нередко и критическое восприятие астрологии своего времени. Поэтому не удивительно, что именно в античном мире мы встречаем интереснейшие образцы критики астрологических пророчеств и самих основ астрологии, яркий пример чего дает творчество известного римского оратора Цицерона (106 – 43 гг. до н. э.).
Высмеивая веру во всяческие «чудеса» и «пророчества», Цицерон писал, что и Цезарю, и Помпею, и Крассу была предсказана долгая и мирная жизнь, однако все трое погибли. Да что говорить о них! Зачем искать примеры так далеко? Если астрологи способны блестяще предсказывать будущее и предостерегать от грядущих подвохов судьбы, то почему столь многие из них самих бывают обмануты, ограблены, избиты? Быть может, оттого, что будущего нельзя избежать? Но если дело обстоит так, то, к примеру, раз уж тебе суждено выздороветь от этой болезни, то возьмешь ли врача или не возьмешь – не имеет значения. Ведь и выздоровление и болезнь – от судьбы. Следовательно, звать на помощь врача нет никакого смысла.
Еще более ощутимый удар по «халдейской мудрости» был нанесен в работах философа-скептика II в, н. э. (возможно, отчасти 111) Секста Эмпирика. Его суждения отличаются просто убийственной методичностью. Если остроумие Цицерона можно сравнить с искусством всадника, умеющего то остановить, то пустить вскачь скакуна, чтобы неожиданным ударом опрокинуть противника, то логика Эмпирика созвучна размеренной поступи легионов, сминающих все на своем пути.
Но в дни Цицерона, а тем более Секста Эмпирика солнце античного свободомыслия клонилось к закату. Близились времена средневековья. Какой же оказалась судьба астрологии в новую эпоху? Как отнеслись к ней новые властители дум и сердец – ислам и христианство?
Зодиак в христианском мире
Отношение отцов христианской церкви к астрологии было не слишком-то благосклонным. Многие из них резко атаковали тех, кто «сочиняет звездные судьбы», искусно выискивая бреши в бастионах астрологии. Например, известнейший богослов Августин Блаженный писал, что полагаться на гороскопы «до крайности дико». Ведь в одно и то же время могут родиться люди «самых различных классов… и с разной участью…». Но основные причины таких атак крылись, конечно же, не в логических брешах самой астрологии. Дело было в ином. Астрология – дитя язычества и опасный конкурент в битве за людские души, или, как сказали бы в нашем веке, «в борьбе идей». А конкурент – на то и конкурент, чтобы бить по его уязвимым местам.
Однако даже с чисто логической точки зрения христианству было не так-то просто положить астрологию на лопатки. И в самом деле, если признать промысел божий, то почему бы не признать звезды божьими знамениями, гласящими о грядущем?
На практике же и «без мудрствований лукавых» астрология зачастую довольно легко уживалась с христианским мировоззрением. Особенно заметным ее влияние стало после начала крестовых походов. И ничего удиви тельного-именно тогда Европа вплотную столкнулась с легендарным Востоком, где астрологию чтили даже цари. В трудную минуту и час ответственных решений они, как правило, советовались с астрологами. И этот обычай сохранялся веками. Известный этнограф Э.Тейлор сообщает, что еще в прошлом веке шах Ирана целыми днями ожидал за стенами своей столицы того благоприятного момента, когда бы звезды позволили ему вступить в ее пределы.
Со временем астрология стала популярной и при дворах европейских монархов. Уже у Вильгельма Завоевателя был личный астролог, установивший после «совета со звездами» день коронации этого покорителя Англии. Известно, что астролог всюду следовал за императором Фридрихом II, а у других влиятельных особ был даже целый штат звездочетов. К примеру, Эццелино да Романьо – союзник Фридриха в его борьбе с римским папой Григорием IX, постоянно обращался к знатокам «халдейской мудрости» перед началом каких-либо серьезных дел, и они должны были указывать ему благоприятные день и час, и многие из его безграничных жестокостей в значительной мере возникли из этих предсказаний. Оплачиваемых астрологов стали содержать не только государи, но и многие городские общины, а с XIV по XVI век астрологи заняли в университетах места радом с астрономами и медиками. Зачастую врач и астролог сливались в одном лице. Тяготевшее к рецептам и четкий формулам средневековье в астрологии, как и в медицине, стремилось разложить по полочкам все, считавшееся достойным внимания, – от болезней, подстерегающих человека, до черт характера и грядущих капризов Фортуны.
Наивысший интерес к астрологии наблюдался в эпоху Возрождения к в какой-то мере в начале Нового времени. Здесь ничего странного нет. Эпоха Возрождения была началом ломки старого здания феодальных порядков. Казалось бы, незыблемые устои социальной жизни начинали колебаться, а вместе с ними мало-помалу теряли свой непререкаемый авторитет былые догмы, былые представления о связях мира и человека. Самим временем подтачивались средневековые представления об аде и рае, о мироздании.