Джастин украдкой посмотрел на Оливию, изучающую снимок. Как ему хотелось сфотографировать и ее тоже, чтобы узнать, удастся ли ему запечатлеть на пленке ту Оливию, которая пряталась за странной одеждой и хмурым лицом…
Но теперь он знал причину ее странного поведения. Рассказ о предательстве бойфренда ужаснул его. Джастин понимал, каким унижением была для нее эта измена. Немудрено, что она чувствует неуверенность в себе и боится мужчин.
Оливия ощутила на себе его взгляд и повернулась:
— Эта фотография просто супер.
— Спасибо.
Ему понравилось снимать Сторми. Кому не понравится фотографировать роскошных девушек в купальниках да еще и флиртовать с ними? Но куда приятнее было целовать Оливию в лифте…
— Рад, что вы нашли общий язык, — вставил Стив, — похоже, Фред не вернется к четвергу. Так что следующую съемку придется тоже делать тебе.
— Его сестре лучше? — сочувственно спросила Оливия.
— Да, я получил от него письмо по электронной почте. Но он не знает, сколько времени займет ее выздоровление. — Стив снова кликнул мышкой. — Джастин, я прошу тебя провести съемку. Съемки будут в гостинице, здесь, в Атланте. Оливия введет тебя в курс дела. Она сама предложила несколько идей, так что вы великолепно сработаетесь.
Оливия моргнула. Потом изобразила улыбку, ничуть не уступавшую профессиональным улыбкам моделей.
— Чудесно. Мы все обсудим чуть позже, а сейчас мне нужно поговорить с Мег о моделях. Мы пригласили Веронику для июньского каталога, но Сторми, к сожалению, занята. Нужно добиться, чтобы ее съемки перенесли. Кроме того, нам надо попробовать заполучить Тони.
Оливия встала и смущенно взглянула на Джастина:
— Увидимся во вторник. То есть раньше, конечно, нам же нужно обсудить… фотосессию и…
— Хорошо, — улыбнулся Джастин.
Она такая хорошенькая, когда краснеет. Так и хочется ее поцеловать.
Если бы все зависело от него, они бы снова поцеловались. Но, к сожалению, их цели в жизни на данный период не совпадали…
Оливия подошла к двери в студию и остановилась. В руках она судорожно сжимала кипу эскизов, прикрываясь ими как щитом. Очень хрупким щитом, надо сказать, — всего лишь бумага с набросанными на ней фигурами в нижнем белье. Было половина пятого, и большинство сотрудников уже улизнули с работы в надежде выбраться из города до начала пробок. Но все равно кто-то мог заметить, как она стоит с идиотским видом, не решаясь войти. По правде говоря, Оливия и чувствовала себя идиоткой.
Хотя они виделись с Джастином каждый день, до сих пор ей удавалось избежать общения наедине…
Какое ребячество! Уже среда, а они так и не обсудили предстоящие съемки, а также новый каталог ко Дню отца.
Значит, весь следующий вторник Оливии придется провести в спальне вместе с Джастином. Ну и что? Она же профессионал.
Высоко подняв голову, Оливия вошла внутрь.
— Эй, есть тут кто? — спросила она.
Раздался какой-то звук, потом Джастин откликнулся:
— Подождите секунду. Я почти закончил.
Студия была просторной комнатой, визуально разделенной на несколько отделов. Один напоминал рабочий кабинет — здесь обычно сидел Фред. Тут был письменный стол с компьютером, телефоном и одним креслом. Затем шло рабочее пространство с большим столом, за которым сейчас стоял Джастин. А дальше располагалось место для съемок. Вдоль стены тянулись шкафы с кучей папок, журналов и фотоальбомов. На столе Оливия заметила снимки из каталога с различными моделями, демонстрирующими один и тот же лифчик.
На просторном столе уместилось оборудование для фотосъемки, и Джастин как раз занимался фотографированием разноцветного кружева на светлосером фоне — на снимке он получится белым. Подойдя ближе, Оливия узнала кружево — это были трусики из серии «Плавные изгибы».
Оливия остановилась у стола Фреда — на безопасном расстоянии от Джастина.
— Если ты занят, я могу зайти попозже, — предложила она.
Джастин повернулся и одарил ее своей ослепительной улыбкой:
— Торопишься сбежать?
— Нет, просто не хочу тебе мешать.
— Я почти закончил. — Он выключил настольную лампу и подошел к девушке. — Присаживайся, — предложил Джастин.
В офисе было только одно кресло. В другом конце комнаты у стены стояла кушетка, но присесть на нее вместе было бы неразумно.