Я сел на кровати, посмотрел на тёплые руки, потрогал ноги и понял, что у меня получилось.
Выскочил из комнаты и сбежал вниз. Все сидели на кухне и пили чай. Тихонько зашёл. На меня обернулись. Не выдержав переполняющей изнутри радости, улыбнулся от уха до уха и сказал:
— Я снова живой!
— Слава Ветру! — произнёс отец и тоже улыбнулся.
— Как же я проголодался за день, — сказал я, уплетая сладкую булочку.
— Ты вообще какой-то худой, — заметила мама, — даже на два дня тебя оставить нельзя, а ещё хочешь быть самостоятельным.
— И буду!
— Мы этого и хотим, Олег, — сказал отец.
Мои уши от стыда, наверное, стали ярко-красными, уж я их точно такими чувствовал.
— Надо Нине позвонить! — спохватился я и выбежал из комнаты.
Набрал номер. Она обрадовалась и сказала, что придёт. Вернувшись и подойдя к двери, услышал мамин голос.
— Может, не стоит на него так давить?
— Ты видела его глаза?
«А что с моими глазами?»
— Чистая сталь, прозрачный лёд и небо.
— А ты говоришь, не стоит. Он сумел выйти новым, сбросил всю мару. Даже дед доволен. Четыре предка свободны, семья начинает с чистого листа.
Я подождал ещё немного и вошёл.
— Сейчас Нина придёт.
— Загонял девочку, негодник!
— А я что? Я ничего! Я её люблю, между прочим!
— Скоро ль внуков ждать, любвеобильный наш?
— Ещё чего! Меня сначала воспитайте!
— Уж ты не сомневайся, воспитаем, вспомним про карточку для Интернета и пойдём воспитывать.
— Ладно, сколько вам внуков?
Дальше все только смеялись и, как обычно, надо мной. Я тоже смеялся, а почему бы нет?
Что-то не так. 23 января 2006 г.
Нине разрешили пожить у нас неделю. Но уже через пару дней я понял, что что-то не так. Не могу объяснить это словами, но было такое ощущение, что она больше не вписывалась в нашу жизнь, в мою жизнь. Может, она чувствовала себя чужой? Я по-всякому пытался сделать так, чтобы ей было комфортно, но у меня ничего не получалось. Она оставалась какой-то замороженной.
— Что происходит? — спрашивал я.
— Ты не живёшь на земле. Ты всё время где-то витаешь, а я тебя жду.
— Но ведь сейчас я с тобой!
— Нет. Даже сейчас я не могу проникнуть в твой мир, сказочный мир. Святослав был прав, ты создаёшь вокруг себя иную реальность, пронизанную только твоими чувствами и переживаниями. И не каждому дано войти в неё. Наверное, я не предназначена для твоей сказки. Я так не могу.
Она ушла, сказав, что попробует разобраться в себе, а потом вернётся, чтобы выяснить всё до конца. Какая сказка? Я ничего не понимаю. Мне горько.
Снега навалило. 24 января 2006 г.
У нас прямо разгар зимы, если можно назвать разгаром такую холодину. Снега навалило и намело с одной стороны дома до второго этажа, и догадайтесь, что мы с братом делали? Правильно, мы залезали на крышу по лестнице и прыгали с неё в этот сугроб. Потом вышла мама. Мы долго от неё убегали и отстреливались снежками, но нас всё-таки поймали. Слов у мамы уже не было, поэтому она с нас только снег отряхнула. Мне по заду веником досталось, конечно, сильнее, чем мелкому. Затем нам выдали по лопате и велели расчистить дорожки. Но просто так это делать было неинтересно, и мы кидали снег в одну большую кучу, а потом катались с неё на лыжах и санках.
Перемены. 25 января 2006 г.
Отец уходит из школы. Школа в шоке. Как его только не уговаривали остаться, но он, если что-то решил, это уже всё, намертво. Будет, как до переезда сюда, заниматься частной практикой. Он ведь в школу пошёл работать только потому, что его в этом городе не знали и не было достаточно большого круга клиентов, чтобы можно было жить на эти деньги. Раньше он принимал людей только по выходным, а сейчас желающих стало больше, и в выходные он не укладывается, поэтому решил уйти с работы школьного психолога. Мама тоже будет увольняться, но её попросили остаться до лета, она согласилась. Теперь я понимаю, почему летом будет возможность поехать на море, к дяде в гости — никто не будет привязан постоянной работой. Ну и ладно, может, так оно и лучше. Мама будет с братом заниматься, а то он совсем диким растёт, даже читать ещё толком не умеет.
Из-за папиной практики в доме опять будет полно чужих людей. С одной стороны, мне это не нравится, а с другой, среди них попадаются интересные личности. Да и родители своих детей приводят, может, подружусь с кем-нибудь.
Как я узнал, что отец уходит с работы? Думаете, он мне сказал? Нет, случайно в школе услышал. Обидно…
Слова в свете свечи кружат. Я закрываю глаза — не спят. Что же печалит меня, мой друг? Может, звучит во мне — а вдруг? На ладонях лепестки тишины. Не хватает неба мне вышины. В небо, в небо, по краю сна. Обрываю, и молчат слова.
Из-за чего я печалюсь? Не получается, не могу выразить. Пью чай с кокосовой халвой, в ней изюм и арахис — вкусно, сладко. Мне кажется, что я уже прожил предстоящее лето и вновь наступила зима. Она заморозила мои чувства. Пойду залезу на печку, прижмусь к трубе, буду греться и слушать завывания горячего воздуха, улетающего в ледяное небо. Чтобы как раньше…
========== 27 января - 8 февраля ==========
Кольцо. 27 января 2006 г.
Я сидел на уроке в классе на втором этаже, моя парта стояла напротив окна. Шла контрольная, я уже решил все задания, и теперь их передирала соседка сзади. За окном раздался негромкий стук, я посмотрел. На подоконнике сидел ворон. Он повернул голову, вглядываясь в класс. На его лапке я заметил колечко. Я обратил на него внимание, потому что ворон его клевал, иногда попадая по жести карниза. Я весь подался к окну.
— Олег!
Я вздрогнул и вскочил. Учительница смотрела на меня в упор.
— Где твоя тетрадь?
Что-то ткнулось мне в руку. «Фу-ух!» — подумал я, поднимая и показывая тетрадь.
— Уже сдаёшь?
Сзади послышался предупреждающий шёпот и последовали тычки ручкой.
— Нет, надо ещё проверить.
— Тогда садись и проверяй, а не любуйся видами из окна.
За окном было только занёсенное снегом футбольное поле. Я сел вполоборота и раскрыл тетрадь, держа её так, чтобы можно было списывать.
— Ты не мог покрупнее писать? — недовольно прошипела одноклассница.
— Ты сейчас договоришься.
— Олег! Сядь ровно! — гаркнула учительница.
Я закрыл тетрадь и сел.
— Вот козёл!
— Дура, — сказал я и опять посмотрел в окно.
Колечко лежало на подоконнике. Мысли о том, как его достать, зароились в голове, но все были пока неисполнимы. Соседка по парте тронула меня за локоть и умоляющим взглядом показала на листок черновика. «Олежка, спасай, помоги решить, пожалуйста!!!» Я привычно взялся за дело, а сам думал про кольцо. Где же взять магнит? Схожу к физику, он нормальный мужик, может, и метровая верёвка у него найдётся. Я вернул листик с решением. «Спасибо, Олежка, я тебя люблю, ты мой спаситель!» — появилась ещё одна надпись.