Я спал и в снах моих снов, я спал. И память поджигала ворохи листьев. И сны наши никогда не познают рассвета…
Я находился в старинном деревянном доме. За окном лил дождь, а на веранде в какую-то настольную игру играли дети. Они бросали кубики и двигали фишки. Раздавались то радостные крики, то вопли отчаяния, но чаще всего звучал смех. Мне хотелось быть с ними, но я знал, что мне нельзя выходить.
Я стоял у окна и наблюдал, как они играют. Вдруг один из мальчиков повернул голову и посмотрел мне в глаза. И я как-то сразу понял, что он не человек. Его глаза менялись, точнее сказать, человеческих глаз у него вообще не было. Глазницы были окнами в какой-то иной мир.
Он что-то сказал одними губами. Я не расслышал, но понял, что он назвал меня по имени. А потом и остальные дети повернулись ко мне и тоже произнесли его. Я прижался к стеклу, но всё равно не услышал.
Дождь принёс сумерки, а в сумерках таилось разное. Я чувствовал, как кто-то большой ходил вокруг дома. Дети шикали на него и смеялись, а мне было жутко. А мальчик всё смотрел на меня, и в глазах его стыла бездна. И вдруг я вспомнил, я узнал, и мои губы прошептали имя.
Он мгновенно оказался у окна, и его ладони прижались к моим, но только с той стороны стекла, будто он превратился в моё отражение.
— Крид, — вновь произнёс я, и он улыбнулся.
— Я рад, что ты меня помнишь. Но ты не помнишь себя. Хочешь, я назову твоё имя, и ты услышишь?
— Нет, я вспомню сам.
— А может, всё-таки хочешь? Я ведь знаю, кто ты, мы все знаем.
Дети радостно закивали.
— Нет!
Дети играли в настольную игру, звенел весёлый смех. Просто дети. А кто-то большой ходил вокруг, над, под домом.
Почему не смеялись две девочки, что стояли у лестницы и были отлиты из бронзы? Одна зажимала ладошками уши, а другая — глаза. Они не смеялись, но спрашивали: «Что мы видим? Что мы слышим?» И сами отвечали: «Ничего, только тьму, только тишину».
Кто здесь? Кто ходит по лестницам, кто отдыхает в комнатах? Пустой дом в сумерках, чего ты ждёшь от меня?
Я прошёл мимо девочек и стал подниматься на второй этаж. А мир вокруг меня распадался. Стены уходили в стороны, ступени ускользали из-под ног, и тени мелькали перед глазами, мешая видеть.
Я остановился и сел на площадку между этажами. Мне казалось, что она шатается, и закрыл глаза. Мир уходил, терял опору. Мир падал, а бездна окатывала своим дыханием, в котором были клубы пара, влагой оседавшие на коже; ледяной ветер вызывал дрожь.
Я сидел и погружался в себя. Только так я мог укрыться и спастись от того, что творилось в сознании. Внутри был островок незыблемости, недвижимости, любви. Любви, когда уже нет двоих, нет влюблённых. Когда они уже слились в одно целостное существо. И даже не слились, а просто исчезли, как исчезает тьма с лучами солнца. Двое, все и всё, растворились в свете беспредельной любви и свободы от самих себя. Да, все мы свободны и пребудем такими вечно, ведь в нас живёт любовь, а мы живём в ней.
Я бросал кубики и двигал человечка с бьющимся сердцем по игре с названием «Жизнь». А напротив и рядом сидели дети. Их взгляды были такими родными и понятными, что я смеялся от счастья, переполняемый любовью.
— Твой ход, братец, — сказал, улыбаясь, Крид и передал мне кости.
Я бросил и двинул фигурку, чтобы та написала последний кусочек этой сказки о любви.
Ветер, я люблю тебя, ветер. Ветер, мой ласковый друг. Подлетай, мы побудем вместе, я согрею тебя теплотой своих губ. Ты входи, стань моим ты дыханьем. Буду я с тобою летать. Буду песни петь на прощанье и тихонько играть. Там, на небе, где белые перья облаков, что не знают земли, проникаем в глубины движенья, вдаль стремиться и далью быть. Заходи, мы с тобою посмотрим на желание жить и любить. Заходи, мои окна и двери открыты, я проснулся, и надо идти. Заходи, и пойдём вместе мы.
Я проснулся утром. Сердце распускалось, как весенний первоцвет. Оно обращалось к синему небу, а небо поило его своим млечным соком. Пелена спадала изнутри, ясность заполняла тело и сознание, желание жить толчками изливалось из сердца и бежало с кровью, разносясь по телу. Я встал с кровати, распахнул окно, забрался на подоконник и стал смотреть на безмятежно проплывающие в вышине облака.
Комментарий к 1 апреля
Нина - https://pp.userapi.com/c543105/v543105687/58fa/RvyKxHfkILc.jpg
Олег - https://pp.userapi.com/c543105/v543105300/345/4DM5xY19-mo.jpg
========== 2 - 5 апреля ==========
2 апреля 2006 г.
Расскажите мне сказку, где старинные замки, где мальчишки, смеясь, играют в войну.
Расскажите мне сказку, где любовь побеждает, где враги и друзья садятся к костру.
Расскажите мне сказку, где прощается горе, где, устав от потерь, мы прогоним беду.
Расскажите мне сказку, где я снова, как в детстве, в летней тёплой ночи смотрю на звезду.
А вокруг тишина… Мои слёзы и ветер одиночеством в сердце навсегда, навсегда…
Странное у меня сегодня состояние. Такое чувство, что с меня сняли старую кожу, а новой под ней почему-то не оказалось. И чтобы взаимодействие с миром и людьми не ранило, приходится быть очень мягким и нежным в общении. Больше всего удивляет то, что окружающие ведут себя по отношению ко мне точно так же. Обычно всё происходит на высоких скоростях: кого-то заносит, возникают трения, всё достаточно жёстко. А сегодня начинаешь, как обычно, выпускать колючки, но сразу ловишь себя на этом и прячешь обратно. И другие тоже особо не наезжают. Прямо идиллия какая-то. Непривычно. Может, это последствия перехода на летнее время? Все на час раньше проснулись. Всех немного выбило из колеи. Я так вообще часа три только поспал. А то сидел, предавался воспоминаниям и записывал их, а потом пытался вернуться в настоящее, но так и не вернулся. Остался сидеть на подоконнике и смотреть в бездонное небо. Думал позвонить Нине, но так и не решился. Всё случилось почти два месяца назад, а я только теперь нахожу в себе силы, чтобы это осмыслить, и пытаюсь двигаться дальше. Вчера содрал с себя старую кожу, а новой не нарастил. Значит, пока так поживём. Мне не привыкать жить с вывернутым наизнанку сердцем. Схожу к ней сегодня. Понесу новую сказку, которую ещё никто не читал. Сказка получилась добрая. Может, с помощью сказок я приношу в мир то, чего мне не хватает? Дружеское тепло и понимание.
Здесь слова устают от желания быть. Здесь мечты умирают от плача в подушку.
Здесь влюблённые не могут тепла ощутить, а друзья не находят друг у друга поддержки.
В тишине беззащитности слёз. В нестихающем эхе боли.
В сером мареве развеянных грёз. В сердце, полном чужой крови.
Я прошу, не забудь обо мне. Я прошу, загляни в своё сердце.
Тёплый ветер и море во сне принесу, как сказку о лете.
Распечатал сказку. Она уместилась на двух страницах. На полдороге, когда от холодного ветра, что дул сбоку, замёрзло и заболело ухо, понял, что стоило надеть шапку. Я её в последнее время начал везде забывать. Мама говорит, что лучше б я голову свою забыл. Она не понимает, насколько права. А может, и понимает, ведь видно, наверное, что в последнее время моя голова витает неизвестно где. Вот так идёшь по земле, а сам где-то очень далеко. Куски дней выпадают неведомо куда. Очнёшься, начнёшь вспоминать, и вроде бы ты что-то делал, а вспоминается так, словно это делал не ты, а кто-то другой.