Султан не перебивал его, слушал. И у верховного адмирала затрепетала в сердце надежда, крохотная и робкая, как пойманный воробей.
- Повелитель, не отдавай приказа флоту выходить в море! Грейг только этого и ждет. Выйдем - много потеряем. Сохраним корабли - завтра ты, повелитель, зашьешь Грейга в мешок и пустишь с борта «Селимие» в Босфор.
Султан слушал.
Осман- паша настойчивее взглянул на англичанина: крохотную бы поддержку со стороны, и Махмуд II, верно, согласится!
- Здесь стоит лейтенант Слэд, - проговорил он, убеждая, - спросим его, повелитель, был ли терпелив Нельсон, когда судьба обрушивала на него удары?
Взглянул на англичанина, выжидая, Махмуд.
- Балахум! [37] - проговорил Махмуд, разрешая говорить постороннему.
Лицо у англичанина отсутствующее, стороннее.
- У Великой Порты, - проговорил англичанин с таким видом, словно один из всех владел тайной до конца, - ты, повелитель, считаешь, имеется два врага: владычица морей, Британия, и могущественный северный лев, Россия. Но у Порты - три врага!
- Аллах керим! - замахал на него руками султан Махмуд. - Что ты говоришь? Какой еще третий враг? Разве двух мало?
- Третий враг, повелитель, самый страшный. Третий враг - нерешительность адмиралов Порты. Где можно атаковать - твои адмиралы выжидают. Где можно войти в сражение - уклоняются. В результате где можно победить - терпят поражение.
Уязвленный, Осман-паша смотрел на англичанина, глазам своим не веря. Он, что, этот лейтенант, собирается в турецком флоте командовать адмиралами? Почему так уверен и дерзок? Враг России, будет ли он другом Порте?
Но Махмуд принял, как должное, дерзость англичанина. Из дальнего угла кабинета он пошел на адмиралов, грузный от гнева:
- Ни одна собака не забежит во дворец Долма-бахче, даже если ворота открыты. Знает, мои псы разорвут ее…
И оборвал себя на полуслове: прием окончен.
Итак, адмиралы - псы.
Псам приказ - догнать русских и разорвать.
Приказ - гибельный. Гнев залил глаза Махмуда. Махмуд слеп от гнева.
Но почему англичанин, поступающий на службу к султану, с самого начала предпочитает предательство поддержке? В то, что он будет вредить России, верить можно. Но не будет ли он заодно вредить и Турции?
… То было первое предательство Слэда, тяжело пережитое Осман- пашой. Впереди были еще более тяжелые. Два десятилетия спустя Слэд, капитан I ранга, станет командиром фрегата-парохода «Таиф». Его будут звать Мушавер-пашой. Но и сменив имя, Слэд не станет турком. В Синопском бою, самом трагическом для Осман-паши, в разгар сражения «Таиф» бросит строй турецких кораблей и на всех парах, под всеми парусами помчится в Константинополь, чтобы отправить в Лондон чрезвычайное сообщение: адмирал Нахимов разбил Осман-пашу, Турция без флота! Лукаво вступив на службу к султану, англичанин совсем не собирался гибнуть в день гибели турецкого флота.
Но пока до погибели флота Порты было далековато.
Равновеликие флоты - в борении друг с другом. Кто кого?
… С тяжелым сердцем Осман-паша ступил на набережную и, услышав знакомый голос, нехотя повернул голову. Его шут Пезавенг скандалил с лодочниками. Как султан грозил адмиралам всеми земными и небесными карами, так Пезавенг грозил лодочникам всеми карами, которые обрушит на них верховный адмирал Порты Осман-паша, если они его, любимого шута, не доставят на «Селимие». Пезавенг мог бы не скандалить, а заплатить лодочникам. Но в его карманах не было ни пиастра.
Осман- паша ступил на борт адмиральского катера, оставив Пезавенга скандалить.
«Селимие» - на рейде. Прекрасный корабль, творение искуссных турецких мастеров. На гафеле огромный флаг, - красный с тремя полумесяцами, на грот-брам-стеньге его, адмиральский флаг, тоже красный, тоже с полумесяцами. На борту «Селимие» пушки, искусно отлитые. На каждой - орнамент арабских букв, слагающихся в устрашающие фразы: «Врагу - лишь смерть», «Гром низвергающая», «Гнев аллаха».
Собственная участь мало волновала адмирала.
Его сердце оплакивало флот Турции.
Не могло быть ничего бессмысленнее приказа выходить сейчас в море и искать встречи с крупными силами русских.
Угрюмые думы, как воры, пробирались в сумрачные тайники мозга. Ни один палач мира не мог бы сделать ничего, чтобы заставить адмирала высказать свои мысли вслух.
Беда Порты родом из дворца, из Долма-бахче.
Мастеру, умеющему создавать такие прекрасные корабли, как «Селимие» и «Реал-бей», надо говорить: «Ты -Мастер! В твоем умении - воля аллаха!» Когда же в Долма-бахче Мастеру говорят: «Ты - собака!», - корабли Мастера гибнут. Когда в Долма-бахче цена адмиралу меньше, чем дворцовой собаке, адмиралы проигрывают сражения.