- Что это за слово - чайрет?
- Чужак,- сказал Леррис. Баррон снова вцепился в мясо, и Леррис, почти извиняясь, сказал:
-Нужно было снабдить вас ножом.
- Неважно,- сказал Баррон,- я все равно не знаю, как с ним обходиться.
- И тем не менее, - начал Леррис, но Баррон не услышал его, огонь перед ним раздался или, скорее, вспыхнул еще ярче, и в центре пламени, высокого, голубого, сияющего, он увидел...
Женщину.
Снова ту же женщину, стоявшую в сердце пламени. Ему показалось, что он вскрикнул за мгновение до того, как фигура изменилась, выросла и вновь стала огромным скованным Нечто, царственным, пылающим, опаляющим своей красотой сердце и мозг. Баррон сжал руки так, что ногти впились в запястья.
Видение исчезло...
Леррис смотрел на него бледный, потрясенный.
- Шарра...- выдохнул он.- Шарра, златоцепная...
Баррон дотянулся и вцепился в него. Он произнес грубо, не обращая внимания на остальных, сидящих у костра.
- Ты видел ее?! Ты видел?!
Леррис молча кивнул. Лицо его так побледнело, что стали видны крохотные веснушки. Наконец он произнес со вздохом:
- Да, я видел. Но ничего не в силах понять - почему видел ты! Кто ты, во имя всех дьяволов?!!
Баррон, потрясенный почти до безмолвия, выдавил:
- Я не знаю. Это часто случается. Я не имею понятия, почему. Я хотел бы понять, почему ты видишь это.
Пытаясь сохранить самообладание, Леррис произнес:
- То, что ты видел - это дарковерский архетип, форма Богини. Я не все понимаю. Я знаю, что у многих землян есть телепатические способности. Кто-то, вероятно, передает эти образы, а ты перехватываешь их. Я...- он задумался.- Я должен поговорить с приемным отцом, прежде чем ответить тебе.- Он замолчал, а затем произнес с внезапной решимостью: - Скажи мне, как мне к тебе обращаться?
- Дэн сойдет,- сказал Баррон.
- Тогда Дэн. У тебя будут неприятности в горах, я думал ты обычный землянин и не умеешь...- он остановился и пожевал губами.- Я дал обет,сказал он наконец, и не могу нарушить его. Но у тебя будут неприятности и тебе понадобится друг. Ты знаешь, почему никто не предложил тебе ножа?
Баррон покачал головой.
- Мне даже в голову не пришло спросить. Я же сказал, что все равно бы не смог им воспользоваться.
- Ты - землянин,- произнес Леррис.- Пр здешним законам и обычаям, нож или любое другое орудие никогда нельзя давать никому, кроме крепких друзей или родственников. Слова "мой нож - твой нож" - обет. Это значит, что ты будешь защищать друга, поэтому нож или другое оружие нужно покупать, добывать в битве или делать на заказ. И все же,- сказал он и внезапно рассмеялся,- я дам тебе этот - и не беа причины.- Он наклонился и извлек из ботинка маленький острый нож.
- Он твой,- сказал он внезапно очень серьезно.- Возьми его, Баррон, и скажи "твой и мой".
Баррон, чувствуя смущение и неловкость, неумело взял нож за рукоятку.
- Значит, мой и твой. Спасибо, Леррис.- Он понял, что смотрит в глаза молодого человека так, словно читает его мысли.
Остальные, сидящие у огня, смотрели на них. Гвин - замерев в недоумении и неприязни, Кольрин - удивленно и ощущая легкую ревность.
Баррон вернулся к трапезе одновременно с удивлением и облегчением. С ножом в руке было проще есть, позже он обнаружил, что тот прекрасно помещается в маленьком карманчике в верхней части его ботинок. Леррис больше не говорил с ним, но время от вермени коротко улыбался ему, и Баррон знал, что по той или иной причине молодой человек стал его другом. Это было странное ощущение. Он не был из тех, кто легко находит друзей, и не имел близких, а сейчас юноша чужого мира, угадав его смятение, неожиданно предлагает ему дружбу. Он не понимал причин и не знал, что ждет его впереди.
Пожав плечами, он закончил ужин и последовал за без молвным указанием Кольрина - выполоскать тарелку и чашку, упаковать их вместе с другими и помочь развернуть одеяла внутри здания. Было уже очень темно, холодный дождь сеялся на легерь, и он был рад оказаться под крышей.
Он заметил, что что-то изменилось в отношении к нему, и хотя он повторял про себя, что это ничего не меняет, внутренне он был рад этому.
Ночью, завернувшись в шерстяное одеяло, окруженный спящими, он проснулся, гдядя в пространство, и вновь ощутил, как тело его охватывает невесомость и холодный ветер.
Леррис, спавший в нескольких шагах от него, пошевелился, пробормотал что-то, и Баррон пришел в себя.
Эта поездка будет сплошным адом, если это будет случаться через каждые несколько часов, думал он.
И он ничего не мог с этим поделать.
4
Голос рычал во сне Меллиты:
- Меллита! Меллита! Сестричка, проснись! Послушай меня!
Она села во тьме, отчаянно цепляясь за голос.
- Меллита! Меллита! Сестричка, проснись! Послушай меня!
- Сторн! - выдохнула она, почти вслух.- Это ты?!
- Я недолго могу говорить с тобой, бреда, поэтому слушай. Ты, и только ты можешь помочь мне. Аллира не слышит, она слишком робка и изнежена, она погибнет в предгорьях. Эдрик ранен и в темнице. Придется тебе, маленькая. Ты поможешь мне?
- Все, что угодно,- прошептала она с бьющимся сердцем. Глаза ее смотрели во тьму.- Где ты? Мы можем бежать? Может, зажечь свет?
- Тише! Меня здесь нет, я говорю с твоим сознанием. Я пытался пробудить в тебе способность слышать сны эти последние четыре дня, и наконец ты услышала. Слушай, сестра, ты должна уйти одна, ты сумеешь избавиться от охраны. Но ты должна идти прямо сейчас, прежде чем снег закроет перевалы. Я нашел того кто поможет тебе. Я пошлю его в Карфон.
-Куда?...
- В Карфон,- прошептал голос, исчезая.
Меллита прошептала вслух:
- Сторн, Сторн, не уходи! - но голос растаял. Она была одна во тьме, голос брата все еще звенел в ушах. Карфон - но где этот Карфон?
Меллита никогда не была дальше, чем на несколько миль от дома, она никогда не переваливала через горы и имела смутное понятие о географии. Карфон мог находиться как за следующим хребтом, так и на самом краю света.
Она бросила во тьму отчаянный вопрос:
- Как мне быть, куда идти?! - Ответа не было, молчание и тишина. Было ли все это сном, порожденным тоской по свободе, или действительно ее брат, в своем магическом трансе, сумел как-то достичь ее сознания?
Меллита Сторн была горянкой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Высшей сердцевиной ее натуры была клановая лояльность Сторну не только как старшему брату, но и как главе рода. То, что он был слеп и ни на что не годен, то что он не смог защитить ее, ее старшую сестру и младшего брата, не говоря уже об остальных людях в этом кризисе, не имело значения. Она не судила его даже мысленно и верила, услышав осуждение от Аллиры, что мучение в лапах Брайната лишило сестру разума. Сейчас, когда он приказал ей бежать и найти помощь, ей даже не пришло в голову ослушаться.
Она поднялась с постели, накинула шерстяной халат - потому что ночь была холодной, а каменные полы никогда не знали огня - и всунула ноги в шерстяные чулки, затем, уверенно двигаясь во тьме, нашла трут, огниво и зажгла маленькую лампу, чуть больше булавочной головки. Она села перед светильником, немного приободренная крошечным пламенем, и начала обдумывать ситуацию.
Она уже знала, что ей нужно делать - бежать из замка, прежде чем снег закроет перевалы, и как-нибудь добраться до Карфона, куда брат ее пошлет кого-то ей на помощь. Но как это все проделать, она представляла с трудом.
Охрана все еще следовала за ней на почтительном расстоянии повсюду, куда бы она ни шла через залы. Даже сейчас, когда было темно и поздно, она была уверена, что стоит ей покинуть комнату, они проснутся и двинутся следом.
Они боялись Брайната больше чем возможности не выспаться. Их страх перед ним стал ясен для нее, когда она осознала, что никто из них не рискует даже прикоснуться к ней.
Она не знала, стоит ли благодарить за это Брайната, и отбросила эти мысли. Этот путь вел в тупик.