– Не нравится мне это, – процедил Волк и с размаху шлепнул подружку по узкому заду. – Ну-ка, радость моя, поднимайся, живо! – И они исчезли за дверью.
Побледневшая Тина тоже вскочила и босиком кинулась к выходу, потянув за собой Эрика. Ухмыльнувшись, он подхватил ее сапожки и побежал рядом, прикидывая, где разжиться оружием. Разве у друзей-стражников одолжить?
Сдав Тину вместе с сапожками ее озабоченным родичам, Эрик огляделся и устремился к Дворцовым воротам. Пробегая через коридоры, выхватил из сумрака развеселившую его сцену: неугомонный Эст под шумок притиснул в нише одну из дородных жен Буйволиного Главы и торопливо в нее вживлялся, рискуя подпортить породу этим здоровякам, – похоже, женщина растерялась до полной уязвимости. Хохотнув, Эрик хлопнул коротышку по плечу и заспешил дальше, высматривая стражников. Но лишь у самого выхода наткнулся на одного, тоже бегущего куда-то. Ухватив его за локоть, Эрик спросил:
– Что стряслось, Фрейк, не объясните?
Тот попытался было вырваться, но Тигр умел быть настойчивым.
– А, это вы, – нехотя признал Фрейк. – Слышали же: Грязь взбунтовалась. Их там столько!..
– Так это всерьез?
– Еще бы! Похоже, Низкие двинулись на нас всей армией – все радиусы забиты машинами… Проспали, разорви Ветер их и нас!
Стражник сорвался с места, и больше Эрик его не удерживал. Выходит, это бунт? – озадаченно думал он. Как интересно. А что теперь станет с Ю? Клянусь Горой!..
Подхваченный жаркой волной, Эрик бросился вон из Дворца.
Уже третий час Горн подпирал стену в тесной нише, медленно наливаясь злобой. Напротив, в абсолютно такой же нише, громоздилась похожая на него панцирная фигура. Но той терпеть было не в пример легче, поскольку она-то являлась обычным чучелом, а Горн лишь временно замещал набитого опилками болвана. Да еще должен был усматривать в этом особую честь: как же, ему доверили пост в покоях Божественной!.. Вдобавок, его произвели в Старшие Стражи – далеко зашедшие последствия недавнего покушения.
Ну ладно, честь честью, однако невыносимо хотелось жрать. Именно жрать – чавкая, урча и глотая громадными кусками. На крайний случай сгодились бы орехи, тем более мешочек их припасен под панцирем – лишь руку протяни. Но вот шевелиться Горну было настрого запрещено. За любую помеху божественным мыслям его могли выпереть не только из этой комнаты, но и вообще из Храма, – охрани нас Ю!
Скосив глаза, Горн уперся раздраженным взглядом в богиню. В несуразной позе, странно сплетя ноги, она восседала на упругом пуфе, придвинув к себе выдвижную панель, соединенную с пультом тонким кабелем. Пальцы одной руки были погружены в гнезда считывателя, кисть второй взбесившимся пауком металась по клавишам. На экране творилось невообразимое: переплетались спирали, вспыхивали и беззвучно взрывались цветовые пятна, изредка удавалось различить обезумевшие в танце фигуры. Время от времени Ю отрывалась от пульта и принималась танцевать сама – что называется, думала вслух.
Скептически щурясь, Горн разглядывал ее ухоженное тело, напрочь лишенное не только покровов или стыдливости (в самом деле, кого стесняться богине: не рабов же своих?), но и женственности – при сохранении всех внешних атрибутов и безупречных пропорциях. Правда, на вкус Горна богиня была чересчур изящной, однако с самого утра он уже настолько истомился желанием, что согласился бы сейчас даже на худосочных, недозрелых жриц. И сама Божественная была юной, но Горн знал, что протянет она еще лет пять-шесть от силы, даже если ни одно из покушений не увенчается успехом. Удивительный ее мозг, взращенный в Божественном Чреве и превращенный воспитательным ритуалом в уникальное орудие, работал с полной загрузкой, без отдыха и переключений, – и это сжигало его.
А поразмыслить Божественной было над чем. Конечно, Откровения не могут лгать, тем более ошибаться, – кто ж этого не знает! Но как еще можно назвать экспедицию на Второй Материк, если не ошибкой? На что нарвались там, пока не ясно, но от прославленной гвардии остались ошметки. И теперь Уну будет непросто выкрутиться – конкуренты и завистники своего шанса не упустят. Так что думай, Ю, думай! Авось и помогут тебе Безымянные…
Внезапно девушка дернулась, выгнулась в жесточайшей судороге. Мгновенно Горн махнул рукой – его меч с силой вонзился в кабель, вырвав сноп искр и начисто отделив панель от пульта. Обмякнув, Ю беззвучно опрокинулась на ковер, и в ту же секунду в покоях погас свет. Чуть позже бледно замерцали аварийные лампы. Что еще за фокусы? Обнажив второй меч, Горн раздвинул дверные портьеры и выглянул в охранную комнату.
Двое Стражей уже перегораживали вход в Лабиринт, изготовя клинки, еще двое склонились над пультом страж-системы, озадаченно перешептываясь и вглядываясь в потухший экран.
Так, дождались! – подумал Горн. Готов ли я?
– Бросьте терзать клавиши, Корд, – произнес он. – Храм обесточен.
Корд кивнул и выпрямился, выжидательно глядя на Горна. Бесценное качество для подчиненного – немногословность.
– Возьмите фонарь и бегом на центральный пост, – приказал Горн. – Остальным быть наготове.
Молча салютовав, Корд нырнул в темную пасть Лабиринта.
– Полагаете, это мятеж – а, Горн? – спросил второй страж-оператор, Дарт, нервно усмехаясь. – Вот не было хлопот!
Скользнув по нему хмурым взглядом, Горн отвернулся, опуская полог. Ю лежала в прежней позе, кажется, не дышала. Представив, что должны сейчас ощущать жрицы, Горн склонился над богиней и стал прилежно массировать ей сердце. К счастью или нет, но отозвалось оно почти сразу, застучало ровно и сильно. Живите, малышки, – только вот для чего? Чем порадует вас грядущий день?..
Из охранной комнаты донесся знакомый голос, беспечный и даже, будто, веселый. Оставив Ю (она наконец задышала), Горн снова развел шторы и увидел Эрика, чуть похудевшего, но оживленного, с возбужденно сверкающими глазами. Заметив приятеля, юноша улыбнулся и помахал подбитой рукой, то ли приветствуя, то ли демострируя боеготовность.
– Еще не сбежал? – радостно удивился он. – Как там Ю?
– Жива пока. А что стряслось?
– Разве неясно? Навозники взбунтовались.
– И скоро их ждать?
– Как только расправятся с Уном, если не раньше.
– Наверно, и Защита уже снята?
– Ясное дело, – подтвердил Эрик. – Кто же захочет рубиться со Стражами на мечах, да еще в Храмовом Лабиринте? Придется теперь и нам пострелять.
– Как раз нам это ни к чему. Ты с Моном-то виделся? Что он решил?
– Просил передать, что полностью полагается на тебя. – Юноша презрительно хмыкнул. – В самом деле, зачем ему такая ответственность!..
– Разве в Храме не оказалось Хранителей?
– Ни одного, – развел руками Эрик. – Такое вот стечение обстоятельств. Похоже, их вообще нет в Столице.
Горн задумчиво побарабанил пальцами по рукоятям мечей. При чрезвычайных обстоятельствах на него, как на Старшего Стража, возлагались чрезвычайные полномочия.
– Неужто навозники сунутся в Храм? – вопросил любознательный Дарт. – Неужто осмелятся?
– Не сомневайтесь, дружище, – заверил Эрик. – Они осмелятся: их много. Даже если удастся снова включить Защиту – сунутся все равно.
– Вот что, – заговорил Горн. – Для начала надо перекрыть вентиляцию.
– Но мы же задохнемся! – вскричал Дарт.
– Вряд ли. А вот если навозники догадаются подпустить газы…
У Дарта вытянулось лицо, он торопливо защелкал аварийными тумблерами. Шагнув к стене, Горн набрал на замке код и раздвинул створки, открывая доступ к стойке с лучеметами. Наверное, мало кто предполагал, что они могут пригодиться здесь, в Храме.
– Разбирайте! – велел Горн. – Берите по два – мало ли?.. И раз вы такой активный, Дарт, назначаю вас вожаком тройки. Ступайте на центральный пост – здесь вы больше не нужны.
– Э-э… как? – удивился Дарт. – Предлагаете оставить вас одних?
– Не предлагаю, – веско поправил Горн. – Приказываю. Или я не Старший Страж?