— А у меня в отряде вообще не найдется таких искусников, — заметил третий из капитанов и поднял смущенный взгляд на Блейда. — Не считай нас трусами, господин. Мы готовы сражаться! Но как? В поле они скосят нас словно траву… и десять, и двадцать, и тридцать тысяч… всех, кого соберем. Укреплений на острове нет. Да разве мы усидим под защитой стен и валов, когда нуры начнут разрушать город и расправляться с нашими семьями?
Он был прав, и Блейд понимал это. Легковооруженные, даже собравшись в огромном числе, не выдержат удара тяжелой пехоты. Примеров тому в истории не счесть — начиная от ассирийских завоеваний и кончая крахом империй инков и ацтеков, которые были уничтожены несколькими сотнями испанских конкистадоров. Если же еще учесть и чудовищную силу нуров… Возможно, их могла остановить фаланга наподобие македонской — с длинными копьями и большими щитами, — но Блейду было ясно, что он не успеет за оставшееся время обучить и снарядить сколько-нибудь значительный отряд.
Что же еще оставалось? Партизанская война, в которой он был так искусен еще с тех лет, когда в далеком пятьдесят девятом совсем молодым лейтенантом командовал отрядом африканских повстанцев? Да, она имела шансы на успех. Взять несколько тысяч крепких бойцов и уйти в горы и джунгли… За полгода можно перебить всех нуров — по одному, по двое… заманивать в ловушки небольшие группы, уничтожать мелкие карательные отряды…
Блейд несколько раз рассмотрел эту возможность — и отверг ее. Слишком многим рисковали островитяне, ибо им было что терять. Териут, прекрасный город с многотысячным населением, становился заложником их покорности… Да что там Териут! Весь благодатный Тери и остальные острова архипелага! За полгода нуры превратят в прах и пепел десятки поселений, уничтожат сотни тысяч людей! Всех в горы не уведешь…
Чем чаще он думал о предстоящей войне, тем более похожей казалась ему ситуация на походы конкистадоров Писарро и Кортеса. С одной стороны — богатая и мирная земля, где не имеют понятия о военном искусстве; с другой — дружина захватчиков, профессиональных солдат, прибывающих из-за моря, опытных, жестоких и неимоверно могучих… На самом деле, положение было еще хуже — в отличие от ацтеков териоты не вели завоевательных войн и не имели многочисленных армий. Предположим, размышлял Блейд, если бы Монтесума знал, чего можно ожидать от бледнолицых пришельцев, что бы он сделал? Спалил Тенотчитлан и ушел в горы? Скорее всего, так…
Впрочем, эти рассуждения имели чисто академический интерес. Териоты были одновременно и слабее, и сильнее древнеамериканских индейцев; они не содержали орд диких воинов и не любили крови, но находились на гораздо более высоком культурном уровне. Прекрасные мореходы и кораблестроители, кузнецы и металлурги, великолепные инженеры… Они знали законы механики не хуже римлян и имели тысячи искусных ремесленников. Именно тут лежал ключ к решению проблемы!
Блейд повернулся к Зитрасису, флотоводцу.
— Скажи, достопочтенный, сколько больших стрелометов стоит на каждом военном корабле?
— Стрелометов? — Зитрасис удивленно поднял густые брови. — Ни одного. Мы же не собираемся бить китов!
Разведчик скрипнул зубами.
— Ладно! Кто скажет мне, сколько таких стрелометов и больших метательных копий к ним можно изготовить за десять дней? Со всем напряжением сил?
— Ну, я полагаю… — начал Зитрасис, но его прервал хриплый голос оружейника:
— Стрелометы собирают в моих мастерских, и я точно знаю — если работать в три смены, мы изготовим две такие машины за сутки. И полсотни дротиков к ним — если будет железо или бронза.
— От Тери до Халлота плыть пять дней, — медленно произнес Блейд. — Предположим, еще пять дней понадобится нурам на сборы… Значит, они могут появиться здесь через половину месяца. Тридцать метательных машин… по шесть на корабль…
Это было немного, но все же лучше, чем ничего. Разведчик поднялся и, описывая круги около стола, начал объяснять териотам свою тактику. Архонты и капитаны следили за ним, поворачивая головы то направо, то налево.
— Мы должны уничтожить врага, не вступая с ним в соприкосновение, — говорил Блейд. — Для этого есть только одна возможность — использовать мощные метательные орудия. И атаку надо провести внезапно и с максимальной эффективностью. Значит, так! Пять-шесть наших парусников, оборудованных стрелометами, встречают суда северян в море… Я думаю, у них будет три корабля — больше не нужно, чтобы перевезти полтысячи воинов. Мы забрасываем их большими стрелами и пускаем на дно… Вместе с нурами в железных панцирях! А если кто из них захочет поплавать, мы ему поможем — гарпунами!
Бридес, военачальник, который с начала заседания не проронил ни слова — он славился своей молчаливостью и спокойствием — вдруг произнес:
— Первый раз слышу, чтобы копьем, даже очень большим, можно было потопить корабль…
— Можно, пятый архонт, — Блейд прекратил свое безостановочное кружение и в упор поглядел на Бридеса, мускулистого пятидесятилетнего здоровяка. — Можно, мой генерал! Если копий будет много, и они понесут пучки горящей пакли! Хорошо смоченной в масле!
— О! — этот звук вырвался одновременно у Бридеса и Зитрасиса; люди военные, они все поняли с полуслова. У стены, где сидели капитаны, раздался возбужденный гул.
— Можно метать кувшины с ворванью! — воскликнул усатый.