— Эээ, по-моему, это не суп, — Катерина поманила Баюна и показала ему блюдце.
— Нда, опять что-то затевает баба вредная, одна надежда, что на продажу варит. Она часто зельями приторговывает. Обычное для ягишен занятие, — Баюн внимательно вглядывался в довольную Ягу.
С визитом Баюна на следующий день, опять не вышло. Дождь зарядил ещё сильнее, и Кот спускался с печи только поесть. — Я сплю, отстань, — фыркнул он на напоминание Бурого о визите к Яге.
— Впал в спячку, выпадет не скоро, — прокомментировал кошачье поведение Сивка.
— Катюша, а ты? Может, погуляем? — Волк посмотрел на Катерину, которая дождь любила, и даже гулять под ним любила. Она закивала. С печи донёсся протяжный стон, и удаляющееся вдали шуршание.
— Можно подумать у него там просторы великие… — раздумывала Катерина над странностями пространства в Дубе, пока натягивала резиновые сапоги и непромокаемую куртку. Эти вещи были взяты с собой из дома. Жаруся не очень любила искусственные материалы, и Катерина сильно подозревала, что это из-за их повышенной воспламеняемости.
— Кир, Степан, я погулять. Вы пойдёте? — она заглянула в комнату Кира, где мальчишки пытались разобраться в правилах купленной недавно у северных торговцев игры на странной деревянной доске с лунками для фигур. Фигурки для игры лежали рядом горкой. Кир поднял голову, чуть не с ужасом посмотрел за окно и замотал головой.
— Нет уж! Если мы пойдём гулять, братец твой названный нас и тренироваться тут же заставит!
— И ты сама бы тоже не лазила бы! Тебе о ближних бы подумать! Кир, вот она сейчас пойдёт гулять, а нам потом Волк велит бегать, потому как раз девица дождика не боится, нам-то уж и вовсе стыдно! — последнюю фразу Степан произнёс грозным басом, явно повторяя интонации Бурого.
— Кать, ну не ходи ты. Чего там хорошего-то… — заныл Кир, явно впечатлённый словами друга.
— А, ну вас! Не охота вам выходить, ваше дело, а я пошла, — отмахнулась от нытиков Катерина и отправилась к Волку. Тот уже вышел из Дуба и с удовольствием вдыхал холодный воздух, наполненный запахами мокрой земли, палой листвы, грибов, леса. Он оглянулся и с радостью увидел, что Катерина так же любит эти запахи осени, и так же рада прогулке под дождём. Сначала они двигались низом. Волк осторожно ступал по мокрой земле, с еловых ветвей слетали водопады капель, он бежал всё быстрее, пока не оторвался от земли, не вылетел из лесных зарослей вверх, в дождевой простор и свежесть.
— Хорошо-то как! — Катерина распахнула руки и Волк в который раз подумал, что ему несказанно повезло, что она понимает всё это! Не боится ни лесной темноты, которая всегда живёт под ветками старых-престарых елей, ни дождей, даже таких холодных, ни ветра, от которого иные ежатся и стараются спрятаться. Они летали долго, потом дождь чуть утих, Волк опустил Катерину на примеченную им ещё пару дней назад поляну, на которой выросло множество крепких красивых боровичков, и с наслаждением наблюдал, как она их собирает. Он бы все грибы лесов ей принёс, но понимал, что это сродни азарта волка на охоте. Возвращались они уже в темноте, от Катиной сумки пахло грибами, в мокрой косе застряли сучки и еловые иголки, оба были очень довольны и прогулкой и друг другом.
— Волк! Негодяй Бурый! Что ты с Катюшей утворил? — ахнул невозможно тёплый и уютный Баюн, увидев свою радость перепачканную, мокрую, со счастливой улыбкой и кучей грибов, которые она всё доставала и доставала из своей сумки.
— Не ругайся! Я так хорошо погуляла! — Катерина подошла поближе к Баюну, тот вгляделся в её лицо, принюхался и кивнул.
— Да, это запах беспокойного ветра, я понимаю. Трудно усидеть дома, когда ты его чуешь.
— А что такое беспокойный ветер? — удивился Кир, с некоторой даже опаской глядя на Катерину.
— Это то, что заставляет даже самых толстых и ленивых обжор-котиков слазить с печи и вспоминать, кто он на самом деле, — рассмеялся Волк. — О нас и говорить не приходится, для волков это песня. Хорошо, что Катерина его тоже чует.
— Ты у нас что, волчица или кошка? — Степан насмешливо покосился на Катьку, и осёкся. — Кать, ты чего?
Она застыла, радость и устало-довольное выражение исчезли с лица, будто их смыло водой. Она словно прислушивалась к чему-то, едва слышный шум доносился от её сумки.
— Кааать, я же пошутил, ну ты что? — промямлил Степан.
— Катерина? — Волк оказался рядом, видя, как она решительно застёгивает обратно мокрую куртку.
— Волчок, что-то с конями. Звук был от полотенца, открывающего пути. Плохое что-то. Беда! Скорее! — она через миг уже сидела на волчьей спине, и Бурый даже не стал тратить время на дверь, кинулся к распахнувшемуся перед ним окну. А перед мальчишками взметнулся пушистый хвост лежебоки Баюна, который на Сивке уже исчезал в распахнутой двери.
Жаруся покрутила головкой, прислушалась и кивнула сама себе. — Да, девочка права. Вы тут сидите, никуда что бы и носа не высовывали! Это такое дело… Вам там не место.
Она взмахнула крыльями и выпорхнула в окошко, что-то крикнув Дубу, отчего за ней плотно закрылось и окно и дверь.
— Не понял, — Степан озадаченно смотрел на вмиг опустевшую горницу.
— С конями что-то, — Кир говорил больше для себя, чем для друга.
— Это я услышал, я не понял, как Катька что-то там уловила. Ну, шум едва слышный и всё!
— Степ, она же сказочница, наверное, слышит больше, — Кир пожал плечами и обреченно вздохнул приблизился к блюдечку, которое его по-прежнему не слушалось, а показывало что ему самому было угодно.
Катерина откуда-то абсолютно чётко знала, где кони, и даже не удивилась, увидев их на берегу около озера. Увидела и ахнула. Взметнувшиеся гривы и хвосты, невероятной мощи тела, вставшие на дыбы, и всё это было неподвижно! А вокруг летала в ступе Яга! Она пыталась завязать на шеях морских коней веревки.
— Яга, стой! — Баюн взвыл так, что даже ветер переорал.
— А… Явился. И чё тебе? — Яга ухмылялась весьма довольно.
— Оставь коней в покое, они не твои, — рыкнул Волк.
— Так и не твои тоже. А если девчушке вашей они так уж надобны, пущщщай сама за своими скотинками и идёт, — хихикнула Яга. — Отзовутся из-под стекла каменного, её праздник, а нет, моими будут, ну, пусть и не моими, так ничьими!!!
Тут только Катерина увидела, что кони не просто так застыли, а покрыты чем-то блестящим, на чём оседает мелкая изморось дождя и скатывается, собираясь крупными каплями. Она спрыгнула с волчьей спины, успокаивающе коснувшись его вздыбленного в ярости загривка, и пошла к коням. Мимо зависшей ступы она прошла так, будто Яги вообще и близко не было. Баюн одобрительно поднял усы, глядя, как Катя протянула руку и тронула конский бок, блестящий от каменного стекла, Ягиного зелья, обездвиживающего любое сказочное животное, а потом сказала: