Неожиданно все тело пронзила резкая, ни с чем несравнимая боль, и Элаикс рухнул на колени, выпустив меч и хватаясь за грудь. Что-то сдавило его сердце, да так, что в глазах потемнело. Сознание стремительно меркло, и юноша с ужасом понял, что вот сейчас он действительно умрет, и никакая сила не поможет ему вырваться. На сей раз колдуны действовали серьезно, и использовали отнюдь не водные путы. Они ударили прямо в сердце. Он не понимал, почему противники не сделали этого раньше, наверное, не сочли его достойным высокой чести…
— Проклятые фарийцы, — чуть слышно шевельнулись его губы.
Тело потеряло чувствительность, шум окружающего мира померк, Элаикс ощущал лишь замедляющееся биение собственного сердца. Он осознал:
«Они бы убили меня быстрее, я уверен, но что-то мешает, что-то не дает этим наглым фарийцам сделать задуманное. Но что?»
Эти мысли — яркие и отчетливые — вселили в него надежду, и юноша изо всех сил цеплялся тускнеющим сознанием за реальность, приказывая сердцу продолжать работать.
Сквозь пелену донесся дикий вопль и ему резко полегчало. Элаикс не раздумывал — на ощупь он подхватил меч и ринулся туда, где должны были стоять маги. Он столкнулся с чем-то мягким и теплым, и несколько раз коротко ударил мечом, слыша крики и хлюпающие звуки. В лицо ударило чем-то соленым и теплым, и Элаикс, протерев глаза, понял, что сидит на первом маге. Тот уже был не столь аккуратен — в его теле насчитывалось четыре колотых раны, кровь из которых залила тогу, и капали вниз, смешиваясь с прибрежной грязью.
Второй маг валялся рядом. На его теле не было никаких видимых повреждений, однако колдун определенно был мертв.
— Будь аккуратнее, — услышал он голос Вариэтры — его женщина, точно также, как и фарийцы, появилась из воздуха.
— Вариэтра, — ошеломленно уставился он на нее, не понимая, как же это она сумела убить сильного фарийского мага.
Впрочем, уже в следующий миг его заняли более насущные вопросы — отставшие товарищи наконец-то нагнали их, причем, следом за ними мчались легионеры. Следовало убегать, и делать это как можно быстрее.
— Мы поговорим позже, — произнес он, поднимаясь на ноги.
— Как скажешь, мой герой, — хихикнула чародейка, подходя к нему и обнимая за плечи. — Как скажешь. Не волнуйся, все идет так, как и должно, ты не падешь, а станешь сильнее. Верь мне. А сейчас — столкни лодку в воду.
Элаикс послушно, точно марионетка, сделал то, что Вариэтра попросила, и тотчас же в эту лодку прыгнул первый из его людей. Конечно же, им оказался Грантар.
Крыса выдохнул.
— Ну ты и резв, Старшой. Еле угнались. А что это за уроды были?
— Фарийцы, остановить хотели.
— Дураки, лезть на Старшого всего вдвоем, — фыркнул юноша. — О, а вот и весла.
В лодку прыгнули еще несколько человек, у которых, действительно, были весла.
— Чего ждешь? — осведомился Крыса, спешно помещая их в уключины. — Давай сюда, времени в обрез! Валим, пока не порешили всех!
Он был прав — следовало поторопиться, а объясниться с Вариэтрой можно будет как-нибудь позже. И все равно, Элаикс ощутил укол злости — тон Крысы не понравился ему. Впрочем, гнев был не сильным, и с этим можно было жить.
Молодой воин запрыгнул на неустойчивую деревянную поверхность и очень некстати вспомнил последнее судно, на котором ему пришлось побывать — рабовладельческую галеру. Он поморщился и подал руку сперва Вариэтре, а потом и Эльре, только что подбежавшей к ним. Причем если Эльра запыхалась, в ее руке торчала стрела, а из глаз лились слезы, то Вариэтра взирала на развернувшееся побоище совершенно беспристрастно, будто ее это совершенно не касалось, будто бы так и должно было быть. Один за другим выжившие ганнорцы набивались в эту лодку, и еще в одну, которую каким-то чудом сумели донести до реки. Людей оказалось больше, чем предполагал Элаикс, но меньше, чем он хотел.
Фарийцы, видя, что добыча уходит из-под носа, ускорились, в воздухе засвистели стрелы и дротики, но было поздно — беглецы закончили погрузку. Последними в лодку к Элаиксу забрались Бартих и двое его приближенных. Лысый атериадец тоже сохранял хладнокровие.
— Полагаю, мы можем отправляться, — заметил он, и Грантар, навалившись на весло, оттолкнул лодку от берега. Течение тут же подхватило ее и потащило вперед. Прочь от умирающих товарищей, от проигранной войны и от потерь, которыми был устлан путь Элаикса. Его Алая Дорога.
Юноша повернулся спиной к фарийскому берегу, не обращая внимания на свистевшие рядом стрелы. Впереди его ждала неизвестность.
— И больше я не буду бежать, клянусь всеми богами, — прошептал он.