Собственно говоря, главной причиной осторожности Анаториана, который проглатывал окрестные государства маленькими кусочками, было как раз то, что он не хотел заработать несварение или подавиться особо крупным куском. Имея в своем распоряжении все время мира, император мог не торопиться и продумывать по десять раз любую мелочь, просчитывать последствия каждого следующего шага.
Более того, он все равно собирался воевать с республикой, именно потому сейчас перед Анаторианом вставал вопрос — вернуться ли к первоначальному плану, или же импровизировать. И император никак не мог определиться!
— Так что же нам в конце концов делать с таверионцами? — задумчиво пробормотал император. — Эти легионы могут пригодиться и в Атериаде, а новых взять особо и неоткуда…
Тут он не кривил душой, Фарийская империя была сильна, но, все-таки, солдаты не появлялись по хлопку в ладоши. Большая часть легионов, свободных от охраны границ и обеспечения спокойствия в стране, почти в полном составе вышли в поход вместе со своим повелителем. Пускай атериадцы и не оказывали сопротивления — урок Батерии оказался поучительным — однако захват городов все равно отнимал время и силы, а ведь когда завоевание окончится, придется выделить хотя бы четыре легиона для охраны новых владений!
С кораблями дела обстояли точно так же.
«Предположим, что таверионцы столковались с селианцами. Значит, хотя бы половину флота придется держать здесь. Не-ет, не получится действовать, как задумывал раньше. Определенно, не получится. Нужно импровизировать».
И у императора как раз появилась неплохая идея насчет того, как следует наказать республику, не привлекая для этого чрезмерных сил и не оголяя тылы.
Богоравный принялся писать короткий ответ.
«Сперва выведем легион с севера — ганнорцы должны уже успокоиться, кое-что смогу взять из внутренних провинций, ну и в Атериаде оставим пару легионов вместо четырех», — думал он, выводя аккуратные ровные строчки. — «Воспользуюсь старым проверенным методом — натравлю местных друг на дружку. Пускай северные полисы сохранят свою независимость и получат статус друзей Фара, съем их через десяток лет, куда торопиться-то? А за это они выделят мне хотя бы десять тысяч человек союзников и несколько сотен своих кораблей, ну а заодно, пусть охраняют восточную границу и заботятся о поддержании порядка».
Это решение показалось императору разумным. Оно позволяло в кратчайшие сроки собрать возле столицы восемь полнокровных легионов и изрядное количество вспомогательных войск. В принципе, при таком раскладе, он мог себе позволить схлестнуться с республикой даже по старому плану.
— Но этого мы делать не станем, — уверенно проговорил Анаториан. Он принял решение и не собирался его менять. — Нет, не станем.
Изначально император планировал ударить в самое сердце республики — осадить Таверию, расположенную на побережье, и сжечь город дотла. После этого можно было захватить несколько островов ближе к землям Фара, и подписать мирный договор, устраивающий империю. Естественно, это бы не уничтожило республику, однако подобный удар нанес бы непоправимый урон ее мощи и богатству. План красивый и вполне реальный.
«Что ж, вернусь к нему через дюжину-другую лет, а сейчас буду довольствоваться малым. Целью новой войны станет Саркиол».
Саркиолом назывался большой остров, расположенный ближе к Фару, нежели к Таверии. Остров этот был весьма примечательным местом — две трети пахотных земель на нем принадлежали республике, которая в случае чего могла прервать поставки в столицу империи, что незамедлительно вызвало бы нехватку хлеба. Из Саркиола в Вечный город текла самая настоящая река зерна!
Некоторое время назад ситуация стала настолько острой, что Анаториан приказал захватить Тимберию, что и было исполнено — благо в те времена это государство находилось в отвратительном состоянии. Присоединение новой провинции, большая часть полей в которой принадлежало лично императору, зорко следившему за тем, чтобы зерно исправно поставлялось в амбары важнейших городов страны, позволило частично лишить республику важного козыря, хотя и не выправило ситуацию окончательно.