Оставалось еще шестеро, и вот про них Трегоран не мог сказать ничего. Если они и были магами, то не столь сильными, как первые трое. Ему казалось, что он видит что-то, едва заметное сияние, исходящее от одного из этих фарийцев, но юноша не был уверен в этом. В итоге он решил считать этих шестерых чародеями.
«Ладно, что делать теперь? Уйти? Или все-таки остаться?»
Соблазн подслушать фарийцев был велик, но Трегоран понимал, что не имеет права на риск. Они не знают, что он в курсе их действий. Это преимущество, которое следует использовать.
«Но почему же они не пользуются магией духа?» — еще раз подумал Трегоран, и полетел обратно.
Он спешил изо всех сил, понимая, что и так забрался далековато, и теперь серьезно рискует остаться духом до конца своих дней.
Юноша сцепил несуществующие зубы и из последних сил ускорился до предела.
Вот и деревня! Его дух влетел в комнату и завис над телом. Что-то тут было неправильно. Но времени разбираться у Трегорана не оставалось — он юркнул в свое тело, а в следующий миг все накрыла темнота.
Пришел в себя он от того, что крепкие женские руки хлестали его по щекам. Глаза не хотели открываться, пришлось приказать им сделать это. Как ни странно, помогло.
— Тише, убьешь, — прошептал он, и ощутил во рту медный привкус крови.
На Итриаду было жалко смотреть — несокрушимая воительница едва не плакала. Услышав, что тимберец жив, она схватила его, почти задушив в объятьях.
— Что такое? — непонимающе спросил Трегоран, когда девушка успокоилась.
— Мы не могли тебя разбудить.
— Да. Я ушел далековато, — признался он.
— Зачем?
— Проверить, преследуют ли нас.
Сам того не желая, он произнес эти слова таким тоном, что Итриада все поняла.
— Далеко?
— Два дня пути. Их пятнадцать человек, у каждого по паре запасных лошадей. Есть несколько вьючных.
Итриада выругалась на ирризийском. Этого выражения Трегоран не знал, но выяснять, что оно значит, не было смысла — он и сам представлял, что подруга могла сказать.
— Где Димарох?
— Во дворе, седлает лошадей.
Итриада, как всегда, не тратила время впустую. Наверное, она сразу же почувствовала неладное, и подготовилась к быстрому отступлению, если потребуется.
— Хорошо, — Трегоран поднялся, стараясь припомнить, что же такое он увидел перед тем, как вернулся в собственное тело.
Его взгляд непроизвольно скользнул в дальний угол и юношу пробрал мороз. Он вспомнил. Ночью в этом углу стоял человек. Человек без лица…
Весь следующий день они скакали, не жалея коней и стараясь убраться как можно дальше, не оставляя при этом следов. Последнее, впрочем, казалось Трегорану маловероятным — раз фарийцы добрались до них в Мертвых землях, значит, используют какую-то магию, незнакомую юноше. Ну, или у них очень хорошие следопыты. Как обстояли дела на самом деле, он не знал, а спросить было не у кого.
И еще чародей никак не мог понять, почему же столь опытные маги не поставили защиту от айперона? Они делали это во время преследования, а теперь он пробрался едва ли не в их лагерь, и ничего. Это, а также то странное видение, что посетило его перед возвращением в тело, не давали юноше покоя. Ему отчего-то начало казаться, что эти два факта каким-то образом взаимосвязаны, и поэтому, когда они остановились на привал, Трегоран не стал отправлять свой дух в полет. Он решил просто выспаться, чтобы передохнуть перед долгой дорогой.
Он уснул, едва только закрыл глаза. Трегоран и не подозревал, что успел так вымотаться.
Тотчас же его подхватил вихрь, поволок и потащил за собой, точно пушинку. Юноша пытался вырываться, но у него ничего не получилось. Вихрь мотал его из стороны в сторону, норовя разорвать на куски. Неожиданно запахло жаренным, и юноша обнаружил себя, стоящим посреди горящей библиотеки в имении Маркация. Искры падали ему за шиворот, а руку лизнул язык пламени.
Трегоран закричал от боли и, не соображая, что делает, сотворил водный вихрь, залив все пространство вокруг себя ледяной жидкостью. Вода, попадая на огонь, тушила его, и пламя медленно умирало, шипя и извиваясь. Однако уже в следующее мгновение ненасытные языки взметнулись вверх, грозя поглотить человека. Трегоран закричал и закрылся руками, ожидая конца, но ничего не происходило.
Он осторожно открыл глаза. Библиотека превратилась в городскую площадь. Также ревело пламя, раздавались крики и мольбы о помощи, вдалеке слышался шум битвы. Неподалеку двое дюжих легионеров выламывали дверь богатого дома. Чародей сглотнул. Он оказался в родном городе в день штурма.