— Это опасно, — выдавил он из себя.
— И? — девушка фыркнула. — Какой мужчина боится трудностей?
Трегоран рассмеялся, но возразить ему было нечего. Он решил, что лучше всего будет сделать так, как посоветовала Итриада, но только не ночью, а днем.
— Присматривайте за оболочкой, — Трегоран укрылся одеялом — они разместились в голом поле, а ветер неприятно холодил тело. — Можете помолиться за меня. Сегодня помощь богов будет нелишней.
Они ехали до полудня, не делая ни единого перерыва и остановились лишь тогда, когда кони начали оступаться — животным подобные переходы давались даже тяжелее, чем людям. Требовалась передышка, и ее следовало использовать.
Трегорану было очень страшно, но он начал свыкаться с этим чувством. Иногда юноше казалось, что он родился с клубком холодных и склизких змей в животе, и всегда всего боялся. Но Итриада была права — их выживание зависело от того, что он сможет узнать о фарийцах и от них, а значит, придется рискнуть жизнью.
Дух покинул плоть легко и непринужденно и Трегоран огляделся. Неподалеку ошивались две или три тени, однако они не спешили приближаться. Испугались? Или сочли, что еще не время?
«Вот бы знать?» — подумал Трегоран и, приняв форму ласточки, понесся навстречу преследователям.
Нашел он их куда быстрее, чем хотел. Всего лишь на расстоянии полутора дневных переходов. И снова никакого барьера или иного следа магии.
Юноша, принявший облик призрачной мыши, следил за всадниками издалека. Он пытался найти хотя бы что-нибудь, способное рассказать о ситуации в стане врага, и удача сегодня сопутствовала ему.
Противники ехали цепью, растянувшись по дороге. Как ни странно, они не торопились.
«И, тем не менее, нас догоняют», — задумался Трегоран. — «Едут дольше? Наверняка».
Он притаился и продолжил наблюдение. Возле людей вились тени — юноша предположил, что путники въехали в царство мрака слишком далеко, и существа, которые возле самой границы были слабы, с каждым днем обретали все больше и больше сил.
Но маги ничего не предпринимали, точно им и дела не было до страшных спутников! Ни волшебных щитов, ни заговоров на оружии, никаких магических плетений. Вообще ничего! Речь шла не только о полном отказе от магии духа — преследователи вообще не использовали чары, хотя возглавлял их — это Трегоран знал наверняка — сильный маг.
Неожиданно одна из безликих теней оказалась подле замыкающего. И то, что случилось дальше, заставило Трегорана похолодеть от непередаваемого ужаса. Тварь обхватила человека своими руками, но она не стала рвать того на куски или делать что-то похожее. Нет, все было куда страшнее — она стала забираться внутрь!
Это было сложно описать словами. Такое можно было только увидеть, ибо никакое воображение не в состоянии представить столь безумную картину. Человек не издал ни звука, казалось, он ничего не чувствует, лишь на лбу выступили бисеринки пота, а глаза закатились. На лице же его застыло странное выражение — отчаяния вперемешку с наслаждением, невероятным, огромным, и отталкивающим.
Последний кусочек черной тени скрылся внутри несчастного и тот захохотал. Дико и страшно. Трегоран, дрожащий от ужаса, понял, что люди так смеяться не должны. Они просто не имеют права на подобное! Затем несчастным спрыгнул с коня, выхватывая на ходу меч. Но причинить кому-либо вред он не успел. Маги отреагировали моментально, видимо, они чувствовали опасность и были готовы к ее отражению.
С кончиков пальцев двоих сорвались нити — заклинание воздушных пут, которое Трегоран прекрасно знал, — спеленавшие бедолагу. Тот дергался, извивался, пытаясь освободиться, но без толку. К нему подошел командир отряда.
— Потерпи, — ободряюще улыбнулся он. — Все будет хорошо.
Теперь Трегоран смотрел во все глаза, боясь упустить мельчайшую деталь. Фариец с умопомрачительной скоростью сложил несколько печатей, выкрикивая заклинание, и связанный заорал нечеловеческим голосом. В следующее мгновение тень начала вылезать из него. Второй маг, на которого Трегоран не обращал внимания, в это время вошел в мир духов, произнес короткое заклинание, и в его руке появился пламенный клинок — точно такой же, каким сам тимберец разил вчера врагов. Но на этом маг не остановился — второе заклинание поместило на его свободную руку что-то вроде перчатки, которой он и схватил тень за шею. Та шипела, извивалась, проклинала колдуна, но ничто не могло остановить фарийца. Имперский маг тянул своего астрального противника до тех пор, пока тот полностью не покинул человека, а затем всадил пламенный клином твари в сердце. Тень перестала существовать, издав напоследок омерзительный крик, а маг, быстро окинув взглядом окрестности и убедившись, что поблизости нет новых врагов, вернулся в свое тело.