Он понимал, что просто не хочет думать о том заклинании, и боится использовать его. Во-первых, Трегоран попросту не был уверен, что сумеет правильно воспроизвести формулу и сложить печати — мало ли что привиделось во сне! Во-вторых, даже если он каким-то загадочным образом действительно увидел трагедию, разыгравшуюся здесь в далеком прошлом, если сны, в которые император затащил его, истинны, у него попросту могло не хватить Пламени, на столь колоссальное заклинание! В этом случае перенапряжение просто убьет незадачливого чародея.
«Но если не делать ничего, то со мной разберется этот монстр». — И это тоже являлось истиной. Трегоран оказался зажат между страшным выбором, каждое из решений грозило неминуемой гибелью. — «Прямо как в ту ночь, когда мы сбежали».
Свернув за угол, юноша грязно выругался — дорога преграждалась завалом, перебраться через который лошадь попросту не могла. Он спрыгнул с седла и развернулся.
«Вот и все, варианты кончились».
Трегоран силой воли заставил себя успокоиться и собраться. Он стоял, смотря на приближающееся чудовище, в котором больше не осталось ничего от человека — ни единого проблеска разума в глазах. Лишь злоба и неутолимый голод, голод монстра, в которого по воле бога был обращен могучий некогда маг.
«Так проходит земная слава», — почему-то подумал Трегоран. — «Он хочет обрести покой и освободиться. И я дарую ему забвение, я спасу и его и друзей. И я больше не стану отступать!»
Слова заклинания прозвучали сами собой, они вырывались изо рта легко и даже несколько буднично, а руки формировали печати. Всего три — открывающую, основную и замыкающую. Просто настолько, что, наверное, справился бы и ученик. Однако простота эта была обманчива — Трегоран так и не понял, что же именно должны сотворить подсмотренные чары, но это уже не имело значения.
Он ощутил колоссальную силу, идущую откуда-то изнутри, почувствовал, как магическая энергия вытекает из него, формируясь в нечто разрушительное, и, в самый последний миг ощутил чувство абсолютного покоя.
«Я сделал то, что должно» …
Магия духа ударила по твари, прошла сквозь нее, и монстр остановился, точно налетев на стену. Трегоран моргнул — ему показалось, что он видит, как от тела отделяется некая субстанция, отдаленно напоминающая тень, а затем помесь паука с сороконожкой и человеком, не издав ни единого звука, рухнула, завалившись на бок. Правитель некогда могучей империи, долгие годы видевший кошмары, наконец сумел заснуть по-настоящему. Навсегда.
Трегоран хотел было засмеяться от радости, но острый приступ боли сдавил его сердце, перед глазами у юноши все потемнело, и он повторил действия своего противника.
И снова он во дворце.
Удар императора, казалось, должен был разорвать саму ткань мироздания, однако же, это было лишь иллюзией. Когда сокрушительные чары школы духа соприкоснулись с мужчиной, прикрывшим собой приговоренного, они просто рассеялись, не причинив тому ни малейшего вреда.
Незнакомец поднялся и Трегоран увидел бездонные черные глаза. Глаза бога.
— Цена была оговорена ранее и договор скреплен, — спокойно произнес Фарнир. — Ты проиграл, маленький император. Оглянись.
Император посмотрел по сторонам, и Трегоран повторил его движение. Тронный зал был пуст, точно еще миг назад тут и не стояли десятки людей.
— Что ты с ними сделал? — в ужасе прошептал он.
— Не все ли равно, человек? — пожал плечами черноглазый. — И я бы на твоем месте думал о себе.
Он сделал шаг вперед, и император попятился, еще шаг, и великий маг вновь отступил.
Бог улыбнулся, однако в его улыбке не было ни тепла, ни доброты.
— Человек, я дам тебе шанс. Ты, тот кто именует себя величайшим магом на свете, просто обязан хранить какие-нибудь секретные знания. У тебя есть время, чтобы добраться до тайника и найти что-нибудь интересное.
Император с перекошенным от ужаса лицом бросился бежать, а Владыка Хаоса склонился к своему протеже. Магические путы, удерживавшие его, исчезли, и мужчина лежал на мраморных плитах. Впрочем, это был не тот Анатиан, которого Трегоран знал по предыдущим снам. На плитах без сознания валялся гигант с широченными плечами, вздувшимися мышцами и лицом бога со статуи.
Фарнир хмыкнул и, переступив через бессознательного человека, спокойно двинулся вслед за Утарианом.
Трегоран понял, что видит, скорее всего, последний сон. Отражение умирающего сознания, быть может даже, подарок императора. А значит, он не вправе пропустить ни единого мгновения! Именно поэтому юноша со всех ног помчался следом.