- Теперь ты ответишь на несколько моих вопросов, и мы расстанемся, - пообещал Элаикс. – Вопрос первый: где я?
Пленник недоуменно посмотрел на него, затем просипел голосом, полным боли и ненависти:
- В Раэлине.
- И где это? – Элаикс вспомнил нужное слово и произнес его. – Географически.
Кажется, поверженный противник его понял, потому что проговорил:
- На севере Империи. Неделя езды на запад до Последнего моря и две к северу до границы.
- Провинция?
- Южная Ганнория.
Элаикс напряг память и вспомнил карту империи. Его занесло в одну из самых отдаленных провинций государства. По крайней мере теперь стало понятно, что бог имел в виду. Неожиданно он разозлился – мерзкая четырехлапая тварь! Нет бы, помочь! А вместо этого разлучил с братом и, наверное, сейчас глумится. Никаких особенных изменений в себе он не почувствовал, и потому принял свой сон, в котором общался с крылатым монстром, за обыкновенный бред.
- Много ли тут солдат?
Оборванец осклабился.
- Что, за шкуру боишься?
- Я бы на твоем месте за свою опасался. Отвечай!
- Достаточно. Пара когорт легионеров, да когорта городской стражи.
Естественно, что к этому числу следовало добавить личные отряды всех богатых горожан, но все-таки сравнительно небольшое число врагов обнадеживало. Возможно, получится разжиться деньгами и нормальной одеждой – а он до сих пор носил рабскую хламиду – и убраться отсюда подобру-поздорову на поиски брата. Юноша даже приблизительно не представлял, где того следует искать, однако был совершенно уверен, что встреча не за горами. Элаикс не представлял себе жизни без последнего родного человека, исключительно благодаря которому он сумел выдержать все мучения и унижения, пришедшиеся на его долю за годы рабства.
- Последний вопрос. Много в городе жителей?
- Свободных?
- Вообще.
- В самом городе вместе с рабами наберется тысяч пятьдесят, а может и все сто, но вокруг много усадьб.
Тимберец понимающе кивнул.
- Хорошо, отдыхай, - Элаикс хотел было подняться, потом замер и быстро обыскал оборванца. У того оказалось при себе несколько медных монет, которые тотчас же сменили хозяина.
После этого Элаикс перешел к следующему противнику – типу, которого ударил кулаком. Склонившись над ним, юноша оцепенел – тот не дышал. Обычный прямой удар в лицо был столь силен, что сломал бедолаге шею. Юноша почувствовал волнение. Он вскочил и кинулся к третьему противнику, от которого отмахнулся локтем. Тот сполз по стене и теперь лежал, опустив голову на грудь. Весь затылок нападавшего представлял собой кровавое месиво – в конечной точке полета голова встретилась с углом.
У Элаикса него неожиданно зачесалось предплечье. Он посмотрел на него, и остолбенел – на коже появилась татуировка, отдаленно напоминающая укус. Несколько секунд юноша стоял, словно громом пораженный, а затем разразился страшным безумным смехом. Он хохотал, не в силах остановиться, и между приступами смеха раз за разом повторял одно и то же:
- Не обманул, не обманул, не обманул!
Лишь спустя добрую сотню ударов сердца Элаикс сумел унять свою бешенуюю радость. Все это время оборванец со сломанной ногой в ужасе смотрел на него, боясь даже дышать, не то, что шевелиться.
Успокоившись, Элаикс продолжил обирать противников. С них он получил еще несколько монет, удобную и увесистую дубинку, а также, что было важнее всего – одежду, худо-бедно подходящую ему по размеру. Грязную, оборванную, полную вшей, но одежду свободного человека!
Переодевшись, он повернулся к раненому.
- И что нам с ним делать? – прошептал себе под нос южанин.
Выбор был тяжелый. Отпустить? Но тогда бродяга наверняка донесет. Убить безоружного, да еще и раненого… В этом нет чести.
Элаикс стоял, сжимая и разжимая кулаки.
- Проклятье.
Его трясло – голова буквально разрывалась и молодой человек, чтобы успокоиться со всей силы врезал по деревянной стене. Рука по кисть ушла в дыру, точно так и должно было быть. Элаикс присвистнул, и вытащил руку. Он недоуменно сжал и разжал пальцы – ни боли, ни сломанных костей, ни царапин. Тут он подумал, что когда врезал по роже одному из нападавших, тоже ничего не произошло, а ведь он прекрасно знал, как легко в драке поранить руку, если не защитить ее чем-нибудь. Даже очень точный удар мог стоить рассеченной кожи.