— Вроде бы нет, а только лариски при ней не баловались.
— Понятно, — сказал Козлюк и надолго замолчал.
Суханов опять посмотрел на часы — прошло еще десять минут. «Нет, — подумал он грустно, — никакой сегодня лодки мы явно не законтачим. И завтра не законтачим... И послезавтра. До чего ж я несчастливый человек! Ну почему так плохо все устроено: одним везет, другим не везет? Почему? Ну почему на самом деле?»
За спиной у него хлопнуло, как будто ударили палкой в переборку, и на палубу словно бы шмякнулся кусок сырого мяса.
— Все, — сказал Козлюк тоном старого фокусника, исполнившего свой коронный трюк. — Бобик сдох. Гоните монеты.
Козлюк угодил лариске прямо в глаз, видимо, когда-то белковал.
— Это вам за собачку. Засвидетельствуйте мое почтение Ловцову.
Козлюк вскинул ружье за плечо и усталой развалочкой старого моремана, много потрудившегося и исполнившего свой печальный долг, вышел из поста.
— Мичман, — брезгливо кривя губы, сказал Суханов, — да прикажите же наконец убрать эту падаль. Она и так вдосталь попортила нам нервы.
— Это верно, что нам на смену вышли «Полтава» с «Азовом»? — спросил Сокольников Ковалева, когда они остались вдвоем на открытом крыле.
— Не вышли, но выйдут. Предположительно — в следующий четверг.
— Можно рассчитывать, что в конце января вернемся в базу?
Ковалев неопределенно поднял брови.
— Ты уже не говоришь — домой?
— А какой у меня, бродяги, дом? Моя комнатенка, наверное, пропылилась, как египетская пирамида, в которую еще не забирались грабители по той прозаической причине, что там нечего грабить.
Зазуммерил радиотелефон, Ковалев быстро прошел в рубку, взял микрофон.
— Товарищ командир, — послышался сквозь шум и треск разрядов изменившийся голос Зазвонова, — есть цель. Предполагаю, лодка... Достоверно — лодка. Шумо-пеленги — двести десять градусов. Дистанция ... километров.
— Вертолет, подтвердите контакт, — еще не веря удаче, стараясь быть бесстрастным, попросил Ковалев.
— Контакт подтверждаю. Данные на автомате. Курс подводной лодки — сто восемьдесят... Раздел...
— Поддерживайте контакт. Молодцы, летчики! — Ковалев повернулся к вахтенному офицеру: — Передайте параметры в акустический пост. Самый полный вперед... Боевая тревога.
Вахтенный офицер почти автоматически нажал рычаг колоколов громкого боя — они забились во всех помещениях, коридорах и на боевых постах, — внятно произнес: «Боевая тревога» — и только тогда в недоумении переглянулся с Сокольниковым, и Сокольников, пользуясь правом иногда задавать вопросы командиру, осторожно спросил:
— Ты не оговорился? Самый полный?
«Не-ет, — подумал Ковалев, — ни черта ты не понял, комиссар. Я не ошибся. Теперь-то, комиссар, уж я не ошибусь!» С того самого мгновения, когда Зазвонов передал, что вступил в контакт и перевел станцию в автоматический режим, Ковалев ощутил, что как бы дальше ни повела себя лодка и как бы он сам себя ни повел, то главное, ради которого он промаячил тут на мостике многие бессонные ночи и долгие, тягучие дни, свершилось. Он внезапно почувствовал себя охотником, выследившим зверя, и был тот охотник, как все охотники, — азартный, расчетливый и немного счастливый.
— Ах, комиссар! — сказал он Сокольникову. — Да ведь лодка сейчас не слышит вертолета. Нас — тем более. И идет она, голубушка, прямо к нам в капкан. Ату ее, комиссар, ату!
— Ох, не сорвись, командир, — в тон ему отозвался Сокольников.
— Нет, комиссар, теперь не сорвусь. БИП, ходовой. Доложите обстановку.
— Ходовой, БИП. Лодка пошла зигзаг. Скорость — девять узлов. Дистанция...
— Может, поторопим? — спросил Сокольников, тоже почувствовав, что начал азартничать.
— Нет, — резко сказал Ковалев. — Суханов еще не вступил в контакт. Одним вертолетом нам долго ее не удержать.
Прошло минуты три, как вертолет вступил в контакт с лодкой, а пост все еще не слышал ее. Суханов понимал, что командир ждет его доклада, чтобы приступить к решительным действиям, и тем не менее почти умолял себя: «Не спеши, голубчик. Не спеши, родной. Не торопись, дрянь ты этакая» Он увидел на экране и услышал эхо-сигнал одновременно, заметил, как дрогнуло лицо у Ветошкина и сузились глаза, а нос начал хищно раздуваться, словно бы весь Ветошкин примеривался к прыжку.
— Докладывайте, товарищ лейтенант, — счастливым шепотом начал поторапливать он Суханова. — Докладывайте же...
— Есть цель, товарищ командир. Пеленг... Дистанция...
— Хорошо, Суханов, хорошо. Поддерживайте контакт. Вот теперь мы ее и поторопим, комиссар. Летчики, пугните ее хорошенько. — Он почти одновременно и отдавал приказания, и комментировал их, и говорил, обращаясь к Сокольникову, и остерегал Суханова, и уточнял сам же себя. — Летчики, в активный режим.