Зазвонил телефон. Суханов подумал, что это Ветошкин решил уточнить, до какого дня и часа ему надлежало сойти на берег, и не спешил снять трубку, будь его воля, и совсем бы не снял ее, но на корабле не отвечать на звонки не полагалось.
— Суханов? Дежурный по кораблю. Немедленно поднимитесь к командиру.
— А что случилось? — встревожился Суханов.
— Вопросы на месте.
Суханов надел китель, пробежал по нему щеткой и быстро вышел в коридор. После того раза, когда его перед самым незабвенной памяти походом пригласили в командирский салон, когда, по сути дела, решалась его лейтенантская судьба, он больше в салоне у командира не бывал. Там было все по-прежнему, впрочем, корабельные каюты, включая и командирскую, не меняются со дня построения корабля и до того часа, когда его приказом исключают из списка флота.
— Товарищ командир...
— Отставить, Суханов. Получено сообщение из Новгорода от областного военкома. Три дня назад в заброшенном сарае неподалеку от своего села старшина первой статьи Ловцов найден мертвым.
— Как вы сказали? — Суханов почувствовал, что в глазах у него начало темнеть.
— Надо ехать, отдать последние почести. Группу возглавит Сокольников. Вы поедете, кто еще?
— Рогов, — начал машинально перечислять Суханов. — Силаков...
— Достаточно. Ступайте в строевую канцелярию, оформите документы на всех. Сокольников отбыл в город добывать билеты на самолет. Будем стараться, чтобы группа сегодня же улетела.
— Но как же так, товарищ командир...
Ковалев заговорил мягче:
— Мне уже однажды приходилось говорить вам, Юрий Сергеевич, что на нашу долю выпадают не только приятные обязанности. В любом случае, Юрий Сергеевич, нашему брату раскисать нельзя.
— Вас понял, товарищ командир.
Вечером того же дня группа прилетела в Пулковский аэропорт, где ее на «рафике» встречал майор из областного военкомата. Дорога до Новгорода оказалась не близкой — примерно двести километров, — в «рафике» было тепло, наяривал приемник, а за окнами насвистывала метель и курились по откосам сухие снега. Майор был, по всей видимости, пунктуальным человеком, поэтому в разговоре почти избегал эпитетов, чтобы начисто исключить эмоции. Для начала он спросил:
— Хорошо ли исполнял свой воинский долг Ловцов?
— Он был лучшим акустиком на корабле.
— На завтра мы занарядили отделение автоматчиков для отдания воинских почестей.
— Но как же все-таки это произошло? — спросил Суханов.
Если бы спрашивал Сокольников, то майор, видимо, не замедлил бы с ответом, но так как Суханов был младшим по отношению к нему, то майор прежде всего предупредил шофера:
— Станислав, не гони, тут могут быть заносы, — и только тогда уже начал рассказывать, стараясь чеканить каждую фразу: — Четыре дня назад охотники случайно забрели в заброшенный сарай — это в двух километрах от Коростыни — и нашли там замерзший труп. Сумка, четыре цветка, кажется розы, документы, деньги в сохранности. По авиационному билету мы установили день вылета из Москвы. Самолет в тот день прилетел с большим опозданием. Автобусы уже не ходили, таксист тоже вряд ли согласился бы его везти. От Новгорода до Коростыни насчитывается семьдесят километров, а мороз в ту ночь стоял под сорок. До Шимска его, видимо, кто-то подвез. В Шимске он ночевать не остался. Нам сказали, что полгода назад туда из Коростыни вышла замуж девушка, которую Ловцов, кажется, любил. Следов насильственной смерти не обнаружено. Не найдя состава преступления, следователь закрыл дело.
Но даже если бы следователь не закрыл дело и нашел того шофера из Медведя, обвинить его в чем-то было бы нельзя: он ехал на государственной машине, жег государственный бензин и не имел права никого никуда развозить. Если бы следователь установил, что шофер в ту ночь был пьян, самое большее наказание, какое бы понес шофер, было бы то, что его лишили водительских прав.
«Если бы, — думал Суханов. — А если бы... Ох, если бы...» Но никакие «если бы» уже не имели никакого значения, потому что похороны назначили на завтра и отделение автоматчиков было уже занаряжено.
— У нас многие воины выполняют интернациональный долг в Афганистане, — между тем говорил майор, — и, что уж таиться, мы иногда получаем гробы. Но этот случай из ряда вон выходящий.
— Нет, — возразил Сокольников, — не из какого ряда этот случай не выходит. Ловцов торопился попрощаться с матерью. Ловцов спешил к матери.