— Да, — согласился майор. — Но его мать похоронили за два дня до того, как Ловцов прилетел в Новгород.
«Ох, если бы», — охнул Суханов.
Дальнейшее прошло как бы мимо него. Он только запомнил лицо Ловцова, мучнисто-белое, почти мраморное, еще родное и уже чужое, и глаза, которые он, казалось, хотел раскрыть, и глаза деда, безумные, застывшие, и его черный рот, перекошенный в немом крике.
В час похорон из Старой Руссы в Новгород через Коростынь ехала черная «Волга». На заднем сиденье, забившись в уголок, прикорнула Наташа Павловна, брат ее сидел рядом с шофером.
— Кого-то хоронят, — сказал брат, когда машина поравнялась с кладбищем. — Видимо, моряка.
— Останови, — попросила Наташа Павловна.
— Мало тебе похорон было, — поворачиваясь к ней, сказал брат. — Да и мне надо еще на работу поспеть.
И они проехали мимо кладбища. Там протрещали очереди. Наташа Павловна быстро обернулась, но дорога уже вильнула, и кладбище с церковью заслонил Путевой дворец. «Но почему здесь моряки? — тревожно спросила она себя. — Господи, но при чем здесь моряки?» У нее не хватило решимости попросить шофера повернуть: на дороге был гололед, машина плохо слушалась руля, а Наташа Павловна и так чувствовала себя лишней, навязавшись к брату в компаньонки. Ей хотелось побывать в Старой Руссе в доме Достоевского, и они из-за нее потеряли по зимнему короткому дню много времени. Машина выскочила на Мстонскую гору — слева, метрах в трехстах от дороги, чернел сарай.
В тот же день после коротких поминальных слов военкомовский «рафик» отвез Сокольникова и Суханова с Роговым и Силаковым в Пулковский аэропорт, к вечеру следующего дня они вернулись на «Гангут», а еще через два дня Рогову по представлению Суханова присвоили звание старшины второй статьи и поставили на штат командира отделения акустиков.
То время трудно далось Суханову. Он долго не мог понять, что было с ним и как это было, только порой казалось, будто бы он перешагнул незримый порожек, за которым ему открывались новые надежды, и новые сомнения, и новые тревоги на тех житейских широтах, по которым свободно разгуливали все ветры и ветерки.
А «Гангут» в годовщину своего рождения был объявлен гвардейским кораблем. Тогда им командовал уже Бруснецов, а Ковалев с Сокольниковым учились в академиях: один — в Ленинграде, другой — в Москве. «Каждому свое», — говаривали древние.
А еще в тот год близ Земли проходила комета Галлея.
Коктебель, Средиземное море,
Новгород, Москва
1983 — 1986 гг.