Диринг вскочил на ноги:
– И вы собираетесь сидеть на последнем ряду на всех оставшихся заседаниях семинара?
– Конечно.
Диринг кивнул, нахлобучил на голову шляпу и стремительно выскочил в дверь.
В течение трех последующих дней профессор Диринг не председательствовал на заседаниях семинара. Его отсутствия никто не объяснил. Роджер Туми, в котором надежда боролась с дурными предчувствиями, сидел среди других физиков и старался держаться незаметно. В этом, однако, он не слишком преуспел. Необъяснимые наскоки Диринга обратили на него внимание аудитории, а достойное и уверенное поведение принесло славу Давида, выступившего против Голиафа.
В четверг вечером после отвратительного обеда Роджер вернулся к себе в гостиницу и остановился в дверном проеме, поставив одну ногу на порог. Его поджидал профессор Диринг. С ним был еще один человек в серой, надвинутой на лоб шляпе, который расположился на кровати Роджера.
Неловкую тишину прервал незнакомец:
– Заходите, Туми.
Роджер вошел в номер и закрыл за собой дверь.
– Что здесь происходит?
Незнакомец вытащил бумажник и показал Роджеру удостоверение в пластиковом футляре.
– Меня зовут Кэннон, я работаю на ФБР.
– Я вижу, вы пользуетесь влиянием в правительстве, профессор Диринг, - усмехнулся Роджер.
– Немного, - не стал спорить Диринг.
– Ну что, я под арестом? В чем заключается мое преступление?
– Зачем же так волноваться? - успокоил его Кэннон. - Мы просто собираем о вас кое-какие данные, Туми. Это ваша подпись?
Он, протянул Роджеру письмо так, чтобы Роджер смог его разглядеть, но не вырвал из рук. Это было письмо, которое Роджер написал Дирингу, а тот, в свою очередь, отправил Мортону.
– Да.
– А как насчет этих? - Федеральный агент показал ему стопку других писем.
Роджер понял, что Кэннон собрал все письма, за исключением, естественно, тех, что Роджер не решился послать и разорвал.
– Да, письма написаны мной, - устало проговорил он.
Диринг фыркнул.
– Профессор Диринг сказал нам, что вы способны парить.
– Парить? Это еще, черт возьми, что значит?
– Парить в воздухе, - серьезно ответил Кэннон.
– И вы верите в подобную чушь?
– Я здесь вовсе не для того, чтобы верить или нет, доктор Туми, заявил Кэннон. - Я представляю правительство Соединенных Штатов. Выполняю задание. И на вашем месте я не стал бы упрямиться.
– А как я могу сотрудничать с вами в подобном деле? Если бы я пришел к вам и заявил, что профессор Диринг может парить в воздухе, вы бы моментально посадили меня в сумасшедший дом.
– Профессора Диринга по его собственной просьбе осмотрел психиатр. Кроме того, правительство уже достаточно давно прислушивается к мнению профессора Диринга. А еще могу добавить, что у нас есть свидетельства из независимых источников.
– И в чем же они заключаются?
– Несколько студентов из вашего колледжа видели, как вы парили. И еще одна женщина, которая раньше работала секретарем у декана вашего факультета. Мы собрали все показания.
– Ну и что же? - спросил Роджер. - По-вашему, эти показания можно предъявить конгрессменам?
– Доктор Туми, - вмешался профессор Диринг, - вы ничего не выигрываете, отрицая тот факт, что умеете левитировать. Ваш собственный декан признает, что вы в состоянии сделать нечто подобное. Он просил меня официально уведомить вас, что в конце учебного года ваш контракт будет аннулирован. Он не стал бы делать это просто так.
– Не имеет значения, - сказал Роджер.
– Почему вы не признаете, что я видел, как вы левитировали?
– А зачем мне это признавать?
– Я хочу обратить ваше внимание, доктор Туми, - снова вступил в разговор Кэннон, - что, если вам удалось создать устройство, способное компенсировать тяготение, это будет представлять колоссальный интерес для правительства.
– В самом деле? Я полагаю, вы уже достаточно покопались в моем прошлом, чтобы выяснить, нет ли у меня порочащих связей.
– Расследование, - холодно ответил агент, - еще только началось.
– Ладно, - не стал больше отпираться Роджер, - давайте сделаем гипотетическое предположение. Допустим, я признаю, что могу левитировать. Допустим, я не знаю, как мне это удается. Допустим, мне нечего предложить правительству, кроме собственного тела и неразрешимой проблемы.
– Откуда вы знаете, что она неразрешима? - нетерпеливо перебил его Диринг.
– Я уже однажды обращался к вам с предложением изучить этот феномен, - кротко заметил Роджер. - Вы отказались.