Папа наслаждался компанией многих друзей мужского пола в городском клубе Солсбери. Именно оттуда он отправился регистрировать мое рождение после обеда, посвященного празднованию рождения его первенца. Я предполагаю, что он, должно быть, был изрядно навеселе, потому что добавил дополнительное имя к тем, о которых договорились с моей матерью. К Питеру Джону он добавил еще одно семейное имя, Хорнби. Как следствие, три моих имени связывают меня с родственными линиями в морском, железнодорожном и воздушном транспорте.
Через два года после моего рождения родился мой брат Пол Энтони (Тони). Мы вместе наслаждались беззаботным детством в идиллических окрестностях родезийского хайвелда. Наш дом, обращенный фасадом на запад, располагался высоко на горном хребте с видом на холмистые сельскохозяйственные угодья, где за разноцветными деревьями мсаса и кустарниками был хорошо виден город Солсбери и его знаменитый kopje (на африкаанс означает холм). Отсюда наши родители наслаждались захватывающими дух закатами, выпивая после работы напитки "sundowner" на нашей просторной веранде.
Фотография в день свадьбы моих родителей была сделана в саду моих бабушки и дедушки. Папин шафер, Алан Мартин (позже мой крестный), остался от папы. Справа от моей матери - ее родители и сестра Рома. Ее братья Джон и Билл - двое молодых людей, которых здесь видно .
Мама, папа и я .
И мама, и папа работали. У папы был собственный бизнес по транспортировке большегрузов "Панафриканские дороги", а мама была личным секретарем достопочтенного Джона Паркера, возглавлявшего Родезийскую табачную ассоциацию. Итак, за исключением выходных, мы с Тони были оставлены примерно с 07:00 до 17:30 на автократическом попечении нашего африканского повара Тики. Тикки был старшим над Финеасом (стирка и глажка), экономкой Джимом (подметание, полировка и заправка кроватей), двумя садовниками и, в наши молодые годы, кем-то, кто следил за каждым нашим шагом. Такой большой штат сотрудников был обычным явлением в Южной Родезии в те дни.
Тикки был потрясающим поваром. Мама научила его всему, что он знал, но Тикки умел совершенствовать каждое блюдо, которое он изучал, хотя названия некоторых вызывали у него затруднения. Например, он настаивал на том, чтобы называть блинчики “флэппити джекетс”, потому что распространенное название африканского сорняка цвета хаки "блэк джекетс" застряло в его памяти как “блекити джекетс”.
На протяжении многих лет у нас было больше чернокожих друзей, чем белых, и мы действительно наслаждались их обществом. Вместе мы охотились на полевых мышей и готовили их на открытом огне, прежде чем съесть с диким шпинатом и садзой (отварная кукурузная мука — основной рацион африканского народа). Только люди, родившиеся в Африке, поймут, почему мы с Тони наслаждались этими странными блюдами, сидя на корточках в буше, точно так же, как ростбифом и йоркширским пудингом, которые подают на обеденный стол!
По возможности мы ограничивали количество обедов, чтобы оставить достаточно места для того, чтобы вместе с нашими африканскими друзьями отведать садзу, соус и все, что они приготовили в качестве муриво (приправы ко второму блюду). Мясо обычно тщательно готовили, чтобы придать ему подгоревшую поверхность, в едва влажной посуде на трех ножках, поставленной на небольшой огонь. Как только мясо будет готово, можно добавить шпинат, помидоры и лук и тушить до полной готовности. На отдельном огне в кастрюле большего размера кипятили воду перед приготовлением мели-мука добавлялась в небольших количествах и непрерывно перемешивалась лопаткой для перемешивания до получения однородной консистенции. Затем все участники трапезы мыли руки в общей миске и садились на корточки по кругу вокруг двух, а иногда и трех мисок с едой.
Только одной рукой зачерпывали комок кипящей садзы, которой затем придавали форму мяча для регби, достаточную по размеру для трех глотков. Сильного ожога пальцев удалось избежать, если точно знать, как использовать указательный палец во время подбора, за которым сразу же следуют быстрые движения большим и указательным пальцами, чтобы изменить точку соприкосновения дымящегося комка. Затем конец куска обмакивали в приправу при каждом откусывании, строго соблюдая последовательность, чтобы гарантировать, что всем досталась равная доля. Все это время кто-нибудь в кругу разговаривал. Это были шумные мероприятия с большим количеством смеха. Во время африканской трапезы не существует такой вещи, как тишина. Мы с Тони наслаждались каждым мгновением тех далеких, но никогда не забываемых наслаждений.