Каждый дворянин должен знать наизусть Дворянский кодекс — впрочем, это в теории, а на практике большинство, вроде лентяйки Ленки, ограничивается его упрощённой версией для детей и подростков, которая называется «Древо чести благородной». Учат его главным образом главы семейств — из тех, что поответственнее. Однако на самом деле одного кодекса недостаточно — жизнь дворянства регламентируется не столько писаными законами, сколько устоявшимися правилами и традициями. Кодекс определяет скорее основные принципы, а тот же Суд Дворянской Чести в большинстве случаев руководствуется сборниками прецедентов, которых насчитывается сорок шесть томов. Как ответственный глава семейства, я эти сборники тоже изучал. Помнить всё я, разумеется, не помнил — для того, чтобы помнить все прецеденты со связанными ссылками, нужно заниматься этим профессионально из дня в день. Но помнить всё и не требуется — достаточно общего знакомства с прецедентами, чтобы в нужный момент уловить неоднозначность ситуации и понять, что здесь надо тщательно разбираться со всеми нюансами. Вот как сейчас.
— А скажите, господин Акил, — спросил я, пристально на него глядя, — вам знаком прецедент, который называется «Ненадлежащее радение сеньора»?
Взгляд Акила дёрнулся в сторону, и я понял, что прецедент ему прекрасно известен. А он понял, что я это понял, и соврать не решился:
— Знаком, — ответил он хмуро, — но я не думаю, что его можно отнести к нашему случаю.
Я рассеянно покивал, но ничего говорить не стал. Зачем? Мы с ним оба прекрасно понимали, что к нашему случаю этот прецедент относится просто замечательно.
Прецедент был довольно необычным, и, насколько я знаю, другого подобного не было. Суть его состояла в следующем: есть у нас аристократическое семейство Стахович — довольно незначительное, но весьма старое. Когда-то в незапамятные времена оно было вассальным, и когда семейство–сеньор по каким-то причинам пришло в упадок, Стаховичи обратились в Суд Дворянской Чести с жалобой на ненадлежащее радение сеньора о вассале. Суд долго разбирался и спорил, но в конце концов вынес решение: поскольку сеньор не в состоянии поддерживать нормальное существование фамилии, и учитывая важность сохранения фамилии, передать права и обязанности сеньора фамилии семейству Стахович. Таким образом, сеньор и вассал поменялись местами. Фамилия, однако, всё равно существовала недолго — аргументируя тем, что у вассала не осталось мужчин для должного управления семейством, и ответственностью сеньора, Стаховичи оформили опеку над семейством бывшего сеньора и довольно споро выдали оставшихся женщин замуж в другие семьи. В результате такой незамысловатой комбинации бывший сеньор канул в Лету, оставив всё имущество Стаховичам — которые таким образом очень наглядно продемонстрировали, что в их понимании есть надлежащее радение о вассале. Впрочем, даром им этот фокус не прошёл — репутацию они испортили навсегда, и даже спустя сотни лет другие семейства никаких дел с ними предпочитают по-прежнему не иметь.
А теперь представим, что единственный мужчина семьи куда-то сгинул, что с моим образом жизни вполне вероятно. Думаю, перевести сеньора в вассалы и наложить опеку с таким прецедентом будет совершенно реально. Времена, конечно, сейчас другие, и разобраться с женщинами, тем более с моими, подобным образом вряд ли выйдет, но оторвать солидную часть нашего имущества удастся без всякого труда. Что приводит нас к неизбежному вопросу: а не рассчитывают ли, часом, Греки именно на такой вариант? Во всяком случае, у меня сложилось стойкое впечатление, что эту возможность они учитывают, и при случае обязательно ею воспользуются.
— Думаю, вы понимаете, господин Акил, — сказал я, вставая, — что вариант с вассалитетом для нас неприемлем, и это окончательное решение. Прошу прощения за то, что побеспокоил вас напрасно. В самое ближайшее время я выясню всё о моих обязанностях в рамках княжеской опеки, и, разумеется, буду их неукоснительно выполнять.
— Ну что, мама, — вздохнул Акил, оставшись с матерью наедине, — не сработала твоя идея? Зря я тебя послушал.
— Попробовали — не сработало. Ну и что? — равнодушно откликнулась Радмила. — Если бы не попробовали, было бы точно то же. Мы ничего не потеряли.
— Отчего же не потеряли? Он сразу вспомнил прецедент. И наверняка решил, что у нас есть расчёт при удобном случае наложить лапу на его имущество.
— Недоказуемо, — небрежно отмахнулась она.