— Ты ведь знаешь, — продолжал граф немного торжественно, — что теперь, когда ты представлена ко двору, а великосветский сезон вскоре заканчивается, пришла пора подумать о твоем замужестве.
Поскольку дочь молчала, отец продолжал:
— Я много думал об этом и вчера, когда был в Лондоне, встречался с твоей бабушкой.
Валерия рассмеялась весело и непринужденно. Она очень любила бабушку, герцогиню Мелчестерскую, а бабушка любила ее и, полагала Валерия, не позволила бы отцу выдать ее замуж за нелюбимого человека.
— Помнишь, папа, — сказала она, — как мама всегда повторяла, что вы с ней были так счастливы, что ты никогда не заставишь меня стать женой человека, к которому я равнодушна?
— Я не забыл этого. Но ведь ты не говорила мне, что отдала кому-то свое сердце.
— Не говорила, потому что такого человека просто не существует. Мне не разделали предложения, и открыто и намеками, но я всегда отказывала.
Граф невольно рассмеялся.
— Надеюсь, ты это делала достаточно осторожно?
— Надеюсь. Терпеть не могу причинять людям боль. Должно быть, это очень унизительно для мужчины — предложить женщине руку и сердце и быть отвергнутым.
— Кажется, я знаю всех твоих поклонников, — заметил граф, — и, пожалуй, никто из них мне не нравится.
— Я так и думала, — улыбнулась Валерия.
Они немного помолчали, потом граф заговорил снова:
— Твоя бабушка предложила нам с тобой погостить во Франции у герцога де Лапара. Я согласился.
Валерия удивленно воскликнула:
— Да ведь бабушка не раз рассказывала мне о герцоге, но… мне и в голову не приходило, что она прочит меня в герцогини.
— Вероятно, ты знаешь, — сказал отец, — что в молодости герцог женился на девушке, которую его родители считали хорошей партией.
Валерия кивнула, и граф продолжал:
— К сожалению, родители герцога слишком поздно узнали, что в роду невесты были душевнобольные люди. Последствия этого обстоятельства вскоре стали пренеприятным открытием для молодого человека.
— Должно быть, это была для него настоящая трагедия, — тихо произнесла девушка.
Да. В конце концов его жену поместили в частную клинику, где ее не разрешили навещать даже ближайшим родственникам. Действительно, это было ужасно. Герцогу тогда едва исполнилось двадцать два года. Никто не осудил его, когда он, чтобы забыться, отправился в Париж и другие места развлечений в Европе.
— Но бабушка говорила мне, что его жены давно нет в живых.
— Она умерла года через два, но Клод Лапар дал зарок больше никогда не жениться. И не приходится удивляться подобному решению.
— Бабушка еще рассказывала, что все это очень огорчило родных герцога. Но и его чувства можно понять.
— Конечно! Однако теперь герцогу уже за тридцать, и твоя бабушка предположила, что мы с тобой можем недельку погостить в его замке. Может, его решение переменится благодаря тебе.
Валерия удивленно посмотрела на отца.
— Ты это серьезно, папа?
— Это возможно. И мне, дорогое мое дитя, как и твоей бабушке, было бы весьма приятно, если бы ты действительно стала герцогиней.
Девушка умолкла, с изумлением глядя на отца, потом неожиданно рассмеялась:
— Извини, папа, но эта идея выглядит столь нелепо! И это так похоже на бабушку, которая без конца строит воздушные замки. Ее французская кровь позволяет ей удивительным образом сочетать практицизм с романтизмом. Конечно, она очень хочет, чтобы герцог женился. Однако ее выбор пал не на кого-нибудь, а на твою дочь, в чьих жилах течет голубая кровь и которая может принести будущему мужу значительное приданое.
Насмешливый тон дочери вызвал веселое удивление графа.
— Невинной дебютантке, вроде тебя, не к лицу такие речи, — шутливо возразил он.
— Может быть, я и невинна, папа, но я же не идиотка. Когда бабушке еще не пришло в голову, что из меня можно сделать герцогиню, она много рассказывала о любовных похождениях герцога. Она рисовала его прямо-таки современным Казановой!
Граф нахмурился:
— Твоей бабушке следовало бы быть осторожнее, — заметил он.
Валерия снова рассмеялась:
— Вот уж этого с ней, к счастью, не бывает. Именно поэтому она часто способна поразить собеседника.
— К тридцати годам герцог должен был бы уже остепениться, — заметил граф.
— На француза это не очень похоже. Как рассказывала бабушка во время одной из «неосторожных» бесед, француз на людях может весьма галантно обходиться с женой и в то же время снимать квартиру для любовницы.