Ее не было. И тогда происходило нечто абсолютно противоположное. Думалось о танцах на подоконнике пятого этажа. С каждым следующим — пустым — поездом я сваливался с подоконника, пролетал все пять этажей и врезался головой в тротуар. Может, отец все же прав. Может, радость, восторг и прочие чрезмерные чувства действительно опасны.
На следующий день я впервые зашел к Делайле в гости. Зная, когда я выхожу бегать, Делайла поймала меня в коридоре, предупредила, что сегодня нашей совместной прогулки не будет — она обещала присмотреть за своим внуком, малышом Джеймсом Маккинли, — ну и заодно пригласила заглянуть после пробежки, выпить лимонаду.
А я взял и зашел сразу. И представьте, начисто забыл о пробежке. Однако все по порядку.
Я сидел на кухне и смотрел, как в колыбельке у стола спит внук Делайлы, крохотный-крохотный. Всего недели две как родился, а уже с волосиками. Кожа у него гораздо темнее, чем у Делайлы, почти совсем черная. Даже во сне он сосал что-то из бутылочки и выглядел очень довольным. Делайла один за другим совала лимоны в стеклянную ручную соковыжималку — свежий лимонад готовила.
— Младенцев-то раньше не видел, сынок? — спросила она.
— Не-а.
По крайней мере, так близко — точно ни разу не видел.
Я встал из-за стола и устроил себе экскурсию по квартирке Делайлы. Телевизор… Такой гигантский экран я только в рекламе видел, ну и еще в витринах магазинов. Проигрыватель DVD… Неслыханная штука в нашем с отцом жилище. Отец считал фильмы низшей формой развлечения. Бесцельной тратой времени, которое можно использовать на чтение «Моби Дика», прослушивание опер и тому подобные полезные мероприятия. А у Делайлы оказалась целая коллекция дисков на полках — отец так книги расставлял, аккуратно, по темам.
В квартире было жарко, несмотря на работу дряхлого кондиционера в окне, явно на последнем издыхании. Выглянув на Лексингтон-авеню, я вдруг почувствовал себя потерянным и одиноким. Даже не знаю почему.
Я отошел от окна, увидел CD-плеер и целую гору дисков. Здесь были Арета Франклин и Марвин Гай. И «Спиннерс»[2]. Зато ни единой оперы.
— На тебя поглядеть — так тебе как будто все в новинку, — сказала Делайла.
Она попала в точку. Ну почти. Только мне не хотелось ей об этом говорить. У нас с отцом телевизора нет. И никогда не было. Во всяком случае, после смерти мамы. У отца, понятно, имелась его древняя вертушка, а у меня — компьютер, но я здорово потрудился, убеждая отца, что компьютер совершенно необходим для углубленного штудирования наук. Как подспорье моему обучению на дому. Сперва отец отверг эту идею, но в итоге сдался — лишь бы положить конец моим слишком частым отлучкам в библиотеку.
— У меня как-то был пес вроде тебя, — продолжала Делайла. — Без обид, сынок, Я его из пруда вытащила. Думаю, отирался где-нибудь по задворкам, попытался прошмыгнуть к кому-нибудь в дом, а его шуганули. На руках пришлось нести беднягу — досталось ему, видно, зверски. Ой, видел бы ты этого чудика, когда он впервые оказался внутри дома. Стоило ему обнаружить зеркало, или телевизор, или льющуюся из крана воду, как у него делался вид точь-в-точь как у тебя: мол, откуда взялся этот ужас?!
Я оглянулся. Делайла как раз наполняла бокалы лимонадом из большого графина. Она поставила бокалы на стол, приковыляла ко мне и выглянула в окно. Кондиционер чуть-чуть отбросил назад ее волосы. У Делайлы такая прическа, что с ходу и не опишешь. Пожалуй, нечто среднее между косичками и дредами. Эти дреды толстые и явно увесистые, но поток воздуха из кондиционера, хоть и с трудом, все же колыхал их.
— Что за уродливый город, — сказала она. — Скорей бы вернуться в Калифорнию.
У меня екнуло в желудке от этих слов. Делайла сняла квартиру в этом доме только потому, что ее дочь ждала ребенка. Делайла приехала на помощь, а как только ее дочь сама сможет управляться с Джеймсом Маккинли, его бабушка вернется к себе. Это решено, только неизвестно, как скоро.
Я промолчал.
— Тоскливый настрой, сынок? Что-то ты сегодня весь в унынии.
В душе у меня и впрямь было пусто и уныло после вчерашней бесплодной езды в подземке, но об этом я не сказал. Я другое сказал, но тоже правду.
— Что я буду делать без вас? Когда вы вернетесь в свою Калифорнию?
— Ох, сынок… — Делайла потрепала меня по волосам.
Я очень любил, когда она ко мне прикасалась — волосы ерошила, как сейчас, или по плечу хлопала, или разок-другой проводила ладонью по моей спине во время наших прогулок. До того мне нравилось, что я в жизни никому не признался бы.
2
«Спиннерс» (Spinners) — английская фолк-группа, пик популярности которой пришелся на первую половину 1970-х годов.