Сейчас для меня самое лучшее, решил я, — вернуться в свой дом и немножко поспать.
18 МАРИЯ. Я, Мария
Первая наша ночь на новом месте. Дети уснули, а я сидела и смотрела на них. В крохотной комнатке, размером с дешевый номер мотеля, волей-неволей будешь всегда рядом с детьми.
Но это ничего, я совсем не против.
Прежде чем лечь в постель, Си Джей мне сказал:
— Ненавижу тебя! За то, что привезла меня сюда, — ненавижу!
И знаете, что я ответила?
— Очень жаль, что тебе здесь не нравится, Си Джей, но я так решила, значит, так и будет.
Большой прогресс для меня, правда?
Я очень хорошо понимаю Селию. В смысле — ее слова про страх перед собственным ребенком. Конечно, она не боялась, что Себастьян на нее с кулаками набросится. Думаю, она боялась, что он перестанет ее любить. Скажет «ненавижу тебя!» или еще что-нибудь в таком духе.
Я тоже боялась своих детей. И сейчас еще немножко боюсь. Но Си Джею я своего страха не показала. Вообще-то я могу похвалить себя хотя бы за то, что посмотрела ему прямо в глаза и твердо ответила, что я так решила, значит, так и будет. Нет, вы только представьте — Мария поступила как настоящая мать.
Если Си Джей когда-нибудь спросит, почему мы не можем, как раньше, жить с папой, я скажу правду. Только он вряд ли спросит. Он и так знает правду. Давно.
Мне бы тоже стоило лечь спать, но не спится. Мне столько всего надо узнать, устроить, сделать. Найти детский сад, к примеру. Подешевле. Сходить к врачу и выяснить, когда я со своими ребрами смогу начать работать. К счастью, в мотеле такие славные люди: разрешили нам здесь жить, хотя я пока и не могу работать. Потому что я друг их большой семьи. Так они сказали.
Уверена, у меня все до последнего цента будет уходить на оплату садика, жилья и на еду.
Но мы не пропадем. По крайней мере, будем вместе и живы.
Чуть позже я вышла из комнаты и присела на пластмассовый стульчик у раздвижной стеклянной двери. Поближе к детям — вдруг проснутся?
Я смотрела на ветряные мельницы и думала о Себастьяне. А еще о свободе. О том, как я себя чувствую теперь, когда я свободна?
Мне страшно. До ужаса. До боли в сердце. Но с другой стороны… я ни за что не поменялась бы местами с прежней Марией.
А Себастьян ведь теперь тоже свободен. Я приняла верное решение не только для себя, но и для него. Представить невозможно, что, начав новую жизнь, он работал бы на семью из четырех человек, учился быть мужем и отцом, да еще и воспитывал упрямого мальчишку, которому годится разве что в старшие братья.
Надеюсь, Себастьян тоже так считает. Надеюсь, как и мне, будущее видится ему чистой доской, на которой можно написать свою судьбу, стоит лишь взять кусочек мела.
Очень надеюсь.
Хотелось бы встречаться с ним почаще, но, боюсь, нам обоим будет слишком тяжело. К тому же, взглянув на ветряные мельницы в лунном свете, — как смотрю на них сейчас — я всегда буду знать, что он видит те же мельницы под той же луной. И, как ни странно, мне кажется, нам этого будет довольно.
Во всяком случае, я, Мария, так думаю.
