— О твоей старой дуэли с Дизаком, которого учил драться сам Линн. Он должен был намного превосходить тебя. Но если вспомнить, кто учил тебя…
— Оливье.
— И эта небольшая загвоздка легко решается.
— И все же разница между тем, что было и что стало, была огромной.
— Конечно. Ведь он старался выдержать точный баланс, чтобы «не навредить».
— Но он все равно вмешался!
— Кто знает, что должно было случиться на самом деле и насколько далеко заходило желание «не навредить».
— И после всего этого мы сами должны немедленно исчезнуть?! Не разобравшись?!
— В чем ты хочешь разобраться? В том, что произойдет в не совсем нашем будущем? Оставим его хотя бы тем, для кого оно действительно будущее.
— Че-ерт!.. — я откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок. — Это просто невозможно! Значит, он был здесь и сам мог во все вмешаться!.. И он появился тут раньше, чем появился его мир!
— Но если бы нас здесь не было, его мир бы не появился. Это очень тонкая связь. И еще очень многих тонкостей мы себе даже не представляем. Что, в общем, нормально — вселенная — очень большая вещь!
— Нет, тут так просто не успокоиться!..
— Никто не говорил, что это должно успокаивать. Но все верно. Раз здесь есть мы, значит, здесь есть не только мы. Жизнь продолжается. Никогда не стоит на месте. И я верю ему еще кое в чем.
— В чем это?!
— В том, что наши миры «больше не пресекутся». Чем дольше мы тут остаемся, тем больше теряем связь со своим родным будущим. Мы просто не можем оставаться тут долго. И потому нам пора исчезнуть.
— А новый мир все же появился!
— Разумеется. Но не такой, как задумывал Линн. И не такой, как мы себе представляем. Некий общий итог.
— А мы… гм… мы точно еще можем вернуться? — спросил я с внезапным сомнением.
— Можем, — кивнул он, не выразив никакой эмоции на такой глупый вопрос. — Антея уже вернулась, она решилась первой, чтобы все проверить.
Меня невольно охватил холодок — прохлада огромного пространства, разделяющего наши миры, тень неизвестности — «тень с холодом вечности», — как сказала когда-то Жанна.
— Значит, здесь осталась только Изабелла? Не Антея и не…
— Да, только она. Что касается Изабеллы.
— А ты?
— Я пока еще здесь. А вот тебе следует уйти следующим.
— Почему?
— Показать пример. Или ты хочешь долгих прощаний? Какого-то ритуала? Заклинаний у костра?
Я подумал об этом. Это было бы неплохо. Но смысл?
— Наверное, нет. Это будет глупо. Какие прощания? Какие торжества? Все только начинается.
— Значит, стоит уйти по-английски, тихо и незаметно, по одному. Мне кажется, ты к этому уже готов.
— Что ж, пожалуй, — кивнул я, недолго помолчав, и закрыл глаза — тянуть не стоит… Сосредотачиваясь на формуле перехода, которую должен уловить «Янус», если он существует и действует, там, в нашем будущем. Или уже не в нашем.
Значит, никаких прощаний. Только приветствия и встречи…
Внезапное чувство резкого опьянения, полета, падения, бесплотного пламени, бесконечного холода, вечности, мимолетности… тишина, пустота, легкость. Свобода. Воздух. Возвращение тяжести. Чувство реальности.
Ну, здравствуй, новый мир.
Когда я открыл глаза, здесь был только я. Как будто ничего не изменилось. Но лишь как будто. Это было невозможно передать, но ощущалось каждой клеточкой. Реальность, уверенность, чувство чистого «я», о котором не узнаешь, пока однажды не потеряешь.
Проснувшийся Персеваль вытаращился на меня во все свои золотые круглые кошачьи глаза и принялся встревоженно умывать розовый нос, не понимая, отчего вдруг почувствовал себя не в своей тарелке.
Отец посмотрел на меня, слегка улыбаясь, и мне показалось, что на мгновение ему тоже стало чуть не по себе, как будто и он ощутил дуновение пролетевшего «несуществующего» ветра.
— Ты изменился, — заметил он.
— Конечно, — подтвердил я. Это было удивительное чувство.
Я нашел Жанну на галерее, выходящей во двор. Она стояла у парапета и смотрела на солнце, не светящее здесь в полную силу. Я был уверен, что она ждала меня. Уверен, что она уже все знала. Когда она обернулась и улыбнулась, луч солнца упал ей на руку и отскочил солнечным зайчиком от кольца с четырьмя изумрудами. Я не смотрел на него — заметил только этот бросившийся вверх зайчик, глядя в ее глаза, переливающиеся золотыми искрами.
— Вы меня ждали! — сказал я.
— Ты, — сказала она.
Я глубоко вздохнул и улыбнулся.
— На самом деле мы так давно не бывали только вдвоем. Прости, я столько раз предавал тебя! А ты меня — ни разу…