Гурштели утверждали, что после их возвращения в Америку они поддерживали переписку с Абрамом в течение 1937 года, после чего «никаких ответов на письма, написанные ему, они не получали».[485] Так же уверенно они утверждали, что «по их сведениям, никто из семьи Ковалей так и не вернулся в Америку».
Когда им предъявили фотографию Жоржа Коваля, сделанную в марте 1948 года, они «не смогли его узнать… и сомневаются, что они узнают его из-за того, что прошло много времени с тех пор, как они видели его в 1936 году».
Это – либо очередная ложь, вытекающая из их утверждения, будто Жорж помогал отцу летом 1936 г. в колхозе, либо – чистая правда, но тогда следует сделать вывод, что они виделись с ним не в колхозе, а в Москве, где Гурштели были проездом из Польши в Икор. Это имеет косвенное подтверждение от самого Жоржа. В «Автобиографии» 1939 г., составленной Жоржем для «органов» при его вербовке в 1939 году, он написал «У меня была связь с
Я склонен думать, что в «нашей истории» вторая ветвь альтерверса («ложь или правда» в ответе Гурштелей) вероятностно более «толстая».
Но такая трактовка их показаний означает, что в 1936 году во время московской встречи Гурштелей и Жоржа, НКВД «вело» именно Гурштелей, а Жорж был «вне игры», и о том, что она ведётся «органами», ничего не знал. А его признание в «Автобиографии» «связи» с Гурштелями в 1936 году было в 1939 году расценено «органами» как успешное прохождение проверки на лояльность и честность.
Гурштелей же в инструктаже перед отъездом из СССР просили по возвращении в США умалчивать о пребывании в Москве и учёбе в престижном ВУЗе Жоржа и Гейби, поскольку в 1936 году и Жорж и Гейби уже были потенциальными «кандидатами в игроки».
Сразу после того, как Гурштели «не узнали» Жоржа по фотографии, Голда почему-то сообщает, что последнюю попытку связаться с Абрамом «она предприняла в начале января 1956 года». Что заставило её сделать это после 20 лет прекращения переписки? Думаю, это было вызвано тем, что, узнав «по своим каналам» об опросе агентов ФБР о Жорже в Сью-Сити, Голда и Гарри уже по каналам связи с КГБ попросили инструкций о своём поведении на предстоящих беседах с представителями ФБР.
Но более вероятно, что ГРУ «по своим каналам», ещё в 1949 году в рамках операции «Звонок в посольство» сформулировало для Гурштелей новую легенду их отношений с Жоржем. А перед началом операции «Перебежчик-1954» уточнило её.
В тех ветвях альтерверса, где это было сделано (верю, что среди них есть и «наша»), ГРУ предупредило и нейтрализовало «хитрость» ФБР. Как следует из материалов следственного дела ФБР, столь поздний визит агентов к Гурштелям (почти через 2 года после начала операции «Перебежчик-1954»!) не был проявлением «ротозейства» ФБР. Скорее, наоборот – в ФБР работали профессионалы сыска и оно хотело разговаривать с Гурштелями «с позиции силы», имея доказательства их «преступной деятельности».
Поэтому прежде, чем прийти к ним с вопросами, с 1955 года за ними и другими калифорнийскими родственниками Жоржа было организовано негласное наблюдение, а также фиксация их междугородних переговоров и приходящих к ним писем.[487]
Но полученные предупреждения и инструкции ГРУ позволили Гурштелям избежать ловушек ФБР.
В этих инструкциях среди прочего, вероятно, содержалось и указание написать Абраму письмо, ответ на которое нужно было предъявить ФБР. Такой ход КГБ укреплял впечатление о лояльности Голды и Гарри к ФБР и, одновременно, служил каналом вброса в ФБР информации в рамках операции «Перебежчик-1954» – КГБ нужно было «подогревать» интерес ФБР к Жоржу.
«Совершенно случайно» Абрам откликнулся на январское письмо Голды 20 мая, за день до того, как к ней в первый раз пришли агенты ФБР. Именно эта дата стояла на письме, которое Голда получили 15 июня 1956 года. Она тут же позвонила в ФБР и сообщила о получении этого письма. В третий раз её «итервьюировали» 19 июня.
Она сообщила, что узнаёт почерк её брата в этом письме. Двадцать лет Абрам молчал, а на это письмо откликнулся, и рассказал о главных событиях жизни своей семьи за эти 20 лет – о гибели на фронте в 1943 году Гейби, о смерти в 1952 году от рака Этель, о женитьбе Исайи и рождении у него 4 детей и, наконец, о том, что Жорж преподаёт в Химическом институте Менделеева, живёт в Москве с женой Людмилой, но не имеет детей.[488]
485
В деле ФБР после этой отчётной информации агентов приведена любопытная справка: «Законодательное Собрание Калифорнии (Четвертый доклад сенатского комитета по установлению фактов о деятельности антиамериканских организаций, 1948 год, стр. 196), утверждает, что " Биро-Биджан является еврейской коммунистической колонией в Советском Союзе». Обращение к документам Законодательного собрания Калифорнии свидетельствует о том, что даже в 1956 году агентам ФБР было мало что известно о деятельности ICOR и сталинском решении «еврейского вопроса».
486
Коваль Ж.А., «Автобиография», цит. по Ю.А. Лебедев, «Два выбора…», изд-во РХТУ, М., 2014 г., стр. 16. Фраза не очень конкретная, но из контекста ясно, что события относятся именно ко времени пребывания Жоржа в Москве.
487
Так, о звонках Гарри Гурштеля в 1955 году и полученных Гурштелями письмах из Аргентины и Израиля сообщал ФБР «агент T-1». Телефонная и почтовая слежка продолжалась и после проведения бесед в 1956 году. (Оцифрованная копия дела ФБР «George Abramovich Koval», (вх. 26.04.20)).
488
В подлиннике слова Голды: «GEORGE KOVAL is now in Moscow teaching in the Chemical (?) Institute of Mendelaiv. He lives with his wife LUDMILA (? Sp), but has no children» (Дело ФБР «George Abramovich Koval», (вх. 22.04.20)).