Но, с другой стороны, вызывало недоумение то, что КГБ использовало свои тайные возможности в отношении столь неудачливого агента ГРУ. Откуда узнал об этом «начальник отдела кадров 10-го отдела (научно-технического) Первого управления КГБ»? Вряд ли этот отдел осуществляет тайные операции КГБ в ГРУ. А если Коваль «ничего не добыл» в своей работе, зачем сообщать об этом Котову? И в ФБР не могли не задуматься над самым очевидным простым вопросом – даже если Котову как-то случайно удалось узнать нечто о Жорже, зачем вообще Котов сообщил всё это Информатору? И чем объясняется то, что «провальный агент» Коваль в делах житейских имеет поддержку члена ЦК ВКП(б)?
Очевидно, что поиск ответов на эти вопросы потребовал от ФБР больших усилий. Что и было нужно организаторам операции «Перебежчик-1962»!
Прагматический расчёт этой тактики КГБ прост – слова и этого «перебежчика» в ФБР начнут перепроверять и снова окажутся в тупике – ведь Коваль действительно имел доступ к важнейшим секретам Манхэттенского проекта! И теперь ПГУ КГБ пытается через переданную «перебежчиком-1962» информацию ослабить внимание к нему со стороны ФБР. Перед ФБР стояли действительно сложные вопросы.
А ведь ответ на них был прост. Все мы знаем его по тексту популярной песни В. С. Высоцкого:
Не знаю, насколько точно Владимир Семёнович указал звание разведчика, но то, как поэт в 1966 году угадал, что в данном случае именно КГБ (чекист!) внедрил в ГРУ для ФБР «американского крота», просто уму непостижимо! ☺.
Рутина «Операций «Перебежчик-1954» и «Перебежчик-1962»
Итак, кому – «перебежчику-1954» или «перебежчику-1962» – ФБР должно верить? Для ответа на этот вопрос, как правильно рассчитали разработчики «апгрейда» операции «Перебежчик-1954» в 1962 году, американцы должны были начать новые проверки, на которые потребовались новые затраты сил и времени ФБР.
Это подтверждают и документы ФБР. Через год (!) после получения информации от перебежчика, 16.10.63, у аналитика ФБР возникают опасения, что сведения «перебежчика-1962» «могут быть запутаны».[526]
Усилия, направляемые на решение этой дилеммы, неизбежно ослабляли внимание ФБР к «текущей работе» по выявлению реальных советских агентов и вызывали раздражение руководства:
«К большому раздражению Гувера, по прошествии нескольких лет специалисты, опрошенные ФБР, затруднялись определить, какие именно секреты могли проходить перед глазами и через руки их бывшего сослуживца».[527]
А сколько сил (и денег…) было затрачено на это! Вот краткое описание произведённых усилий:
«Годы спустя ФБР старательно проверяло, не вернулся ли он часом впоследствии обратно в США. Вместе с ЦРУ Бюро пыталось также искать его в Западной Европе и Латинской Америке».[528]
Поиски в Латинской Америке могли быть связаны с тем, что в Аргентине жил Морис Коваль, брат Абрама Коваля. О нём Жорж упоминает в своей самой откровенной автобиографии, написанной в 1939 году, вероятно, для той «комиссии», в которой ему предложили стать разведчиком:
«Отец ещё имеет брата в Аргентине с которым связи не имеет».[529]
В таком случае ФБР и ЦРУ отрабатывали версию о том, что Жорж спрятался у своего дяди. Если это так, то поиск в Аргентине – явный след «слива» информации от «перебежчика» – об аргентинском дядюшке Жоржа и в семье Абрама почти ничего не было известно.
Но когда-то (вероятно, ещё в Америке) такая связь была. В семейном архиве Жоржа сохранилась почтовая открытка:
10.18. Почтовая открытка из Аргентины – Морис Коваль[530]
10.19. Почтовая открытка из Аргентины, оборот.[531]
Вероятно, американские спецслужбы обнаружили (или им помогли обнаружить…[532]) связь Абрама Коваля со своим братом по линии ИКОРа. В Буэнос-Айресе также действовала ячейка этой организации.[533] И это пример того, как тонко (и далеко! ☺) по ложному пути могли направить сотрудников ФБР и ЦРУ их кукловоды из ПГУ КГБ.
Сказанное об «успехе» операции «перебежчик» относится к деятельности ПГУ КГБ. А как это отразилось на Жорже и его семье? Его родственники в США, конечно, были вынуждены как-то оправдываться и даже сотрудничать с ФБР, но сильно не пострадали – слишком много прошло времени и слишком мало доказательств их причастности к работе Жоржа удалось выявить ФБР. А уж о возможном их участии в операции КГБ «Перебежчик» нечего и говорить – ФБР вообще не подозревало о проведении этой операции ☺.
525
Владимир Высоцкий, «Песня-пародия на плохой детектив», сайт «Коллекция текстов песен», (вх. 27.04.20).
527
А. Шитов, «Агент Дельмар выходит на связь», Российская газета, № 4575 от 30 января 2008 г., цит. по
529
ДСАЖАК, опубликован в Ю.А. Лебедев, «Два выбора… (об истории вербовок Ж.А. Коваля)», изд. РХТУ им. Д.И. Менделеева, М., 2014, стр. 15
532
Совершенно точно такую «помощь» оказала Голда Гурштель, которая в беседе с агентами ФБР 24 мая 1956 года рассказала о том, что «в Аргентине в Сан Гаэтано (San Gayetano) живёт её брат, Мойша Коваль (Moische Koval), также известный как Моррис Коваль (Morris Koval), возраста около 80 лет, со своим сыном Фабио Ковалем (Fabio Koval)». При этом она добавила, что никакой информации о связях аргентинского Мойши и российского Абрама она не имеет.(Дело ФБР «George Abramovich Koval», (вх. 21.04.20)). А это означало, что возможность таких связей ФБР должно было проверить…