«Резол-я Квасникова: Как видно, перерождение Ф. произошло полное. 22.12.50».[547]
И эта оценка действовала долго. Даже после освобождения из тюрьмы в 1959 году Фукс не был принят в СССР и вылетел в ГДР.
10.21. Клаус Фукс в лондонском аэропорту перед вылетом в ГДР[548]
А мнение «Сони» о губительности «политического недомыслия» всё-таки учли: Центром было категорически приказано искоренять его у агентов. В резидентуры пришли «конкретные указания» для проведения такой работы, суть которых сводилась к следующему:
«Необходимо на каждой встрече с агентом выделять достаточное время для проведения обстоятельных полит. бесед, к-е должны носить форму собеседований и протекать в дружеств-й атмосфере. Во время этих бесед нужно настоятельно разъяснять последовательную политику мира, проводимую советским правит-вом; преимущество нашего строя перед капитал-м, показывая на фактическом мат-ле, что в то время как жизненные условия трудящихся в капитал-х странах непрерывно ухудшаются, в нашей стране постоянное улучшение матер-го положения населения стало законом».[549]
Насколько эффективными были такие «политинформации» на конспиративных встречах с агентами-нелегалами,[550] сказать трудно, но то, что Соня оказалась права в оценке мотивов Фукса, подтвердилось 28 мая 1960 года в ходе личной беседы Квасникова с ним в Москве. Выяснилось, что Фукс действительно добровольно признался следователю в сотрудничестве с советской разведкой, поскольку, по словам из отчёта Квасникова о встрече, Фукс
«…в тот период сделал для себя вывод о нарушении в Сов. Союзе принципов демократии и о неправильном отношении Сов. Союза к странам нар-й дем-тии. Следствием этих ошибочных взглядов явилось его мнение о том, что его сотрудн-во с нами явилось ошибкой».[551]
О важности этой информации говорит тот факт, что она сразу же была доложена Председателем КГБ А. Шелепиным в специальной записке Н. С. Хрущёву. В ней он писал:
«…выяснение интересующих нас в-сов было проведено с соблюдением известного такта. Ему <Фуксу> была выражена признательность за помощь, оказанную им Сов. Союзу в прошлом. Одновременно было высказано большое сожаление в том, что его признания привели в то время к большому провалу…».[552]
И действительно, «такт» (чувство меры) был соблюдён: советский «приговор» Фуксу так и остался без запятой в суперпозиции состояний «Казнить нельзя наградить».
Это состояние оценки работы Фукса фактически повторяет состояние оценки работы Коваля в течение многих десятилетий после его увольнения из ГРУ.
Атомные крохотки в жизни А. И. Солженицына
Во всех ранее обсуждавшихся версиях попадания Жоржа в роман Солженицына автор романа рассматривался как случайный свидетель событий и невольный соучастник чекистской операции «Звонок в посольство». Но в пучке нитей, связывающих события этой операции с нашим настоящим, есть такие узелки и переплетения, которые пока не поддаются однозначному логическому распутыванию, «тёмные места», проще говоря, своего рода информационные суперпозиционные кластеры.
В творческом наследии Александра Исаевича есть цикл миниатюр разных лет под общим названием «Крохотки»[553]. Эта литературная конструкция является своеобразным калейдоскопом – литературные «камушки» создают в ней орнаментальную мозаику событий, пейзажей и образов России во всех форматах – от сугубо реалистического до абсолютно конспирологического. При этом каждый читатель волен сам создать из них новую картину, «встряхнув» трубу калейдоскопа импульсом, соответствующим его собственному пониманию законов связи отдельных смальтов.
С точки зрения эвереттической истории, тема «атомной бомбы» в романе «В круге первом» обязательно должна отражать опыт автора романа в виде некоторой событийной мозаики эпизодов его реальной жизни. Такие «атомные эпизоды» я нашёл, но определить «объективные законы связи» их друг с другом, и то, как внешние обстоятельства (в нашем случае – причастность к «делу Коваля») влияют на складывающуюся историческую картину, я не могу, и потому оставляю за каждым читателем право и возможность создать свои версии «атомного взаимодействия» мультивидуумов Солженицына и Коваля как в жизни, так и на страницах романа. (Это будет практическим упражнением составления суперпозиционных информационных кластеров описания системы мультивидуумов Солженицына и Коваля с помощью историко-эвереттического калейдоскопа ☺).
547
Архив ФСБ, Дело 84490 т.3, стр. 154. Цит. по сайту «Wilson Center. Digital Archive International History Declassified», А. Васильев, «VASSILIEV YELLOW NOTEBOOK #1», стр. 95 (вх. 26.03.19).
549
Архив ФСБ, Дело 84490 т.2, стр. 289–290. Цит. по сайту «Wilson Center. Digital Archive International History Declassified», А. Васильев, «VASSILIEV YELLOW NOTEBOOK #1», стр. 90 (вх. 26.03.19).
550
Сюрреалистичность атмосферы таких конспиративных встреч ощущается и при знакомстве с антуражем их организации. Так, при «передаче» Фукса из «ведения» ГРУ в «ведение» НКВД в 1944 году конспиративная встреча для его извещения о перемене куратора была обставлена так: «Для установления связи с “Рестом” <тогдашний оперативный псевдоним Фукса – Ю.Л.> – явка в Н-Й. Место встречи: у входной двери (at the front door of Henry Street Settlement, in Henry Street, Down Town, East End, Jewish Quarter, NY). Время: в 16.00 в 1 и 3 суб. каждого месяца, начиная с янв. 44 г. Опознават. знаки: у “Реста” – зеленая книга и теннисный мяч. Наш человек: на руках перчатки. Третью перчатку несет в одной из рук. Наш чел.: What is the way to the China Town? “Рест”: I think the China Town is closed at 5 o'clock. Место встречи – хорошо известный евр. благотвор-й центр». (Архив ФСБ, Дело 40159 т. 3, «Письмо Маю <вероятно, опечатка, нужно «Мая» – Ю.Л.> – Антону от 29.01.44», стр. 355–356. Цит. по сайту «Wilson Center. Digital Archive International History Declassified», А. Васильев, «Black Notebook», стр. 111, , стр.111 (вх. 12.06.19)). Абсурдную заумь этой процедуры в нью-йоркской резидентуре НКВД хорошо понимали (там уже работал Л.Р. Квасников!), но «плетью обуха не перешибёшь», и приходилось принимать этот абсурд к исполнению: «“Примечание. С нашей точки зрения явка разработана очень неудачно. Периодическое появление в определенные дни и ожидание в течение некоторого времени в одном и том же месте человека с такими необычными предметами, как указанные, могут легко привлечь к себе внимание каждого. Тем не менее нужно следовать принятым условиям встречи”» (Ibid, стр. 112). И ведь правы были чекисты! Встреча с Фуксом состоялась, но только через несколько месяцев, в апреле: «“Гусь” восстановил связь с “Рестом”» (сообщение об этом после 26.04.44, Ibid), и, значит, «Гусь» по нечётным субботам каждого месяца безуспешно прогуливался с тремя перчатками по Генри-стрит, посматривая на перекрёсток с Ратджестер-стрит – не появится ли господин с зелёной книгой и теннисным мячиком в руках? – по меньшей мере, раз пять или шесть, рискуя прослыть местной достопримечательностью для постоянных посетителей еврейского благотворительного центра.
551
Архив ФСБ, Дело 84490 т.5 “Брас” – Клаус Фукс, Справка о встрече с «Брасом», стр. 45. Цит. по сайту «Wilson Center. Digital Archive International History Declassified», А. Васильев, «VASSILIEV YELLOW NOTEBOOK #1», , стр.64 (вх. 26.03.19)