А тут вдруг Жорж пишет, что у него были друзья, причём отдельно, в скобках – среди них профессор Гришин! И ведь совершенно неважно по обстоятельствам написания письма было указывать эту фамилию. Он мог написать: «У меня были друзья, и один из них сказал, что Иванов – его друг…». Но Жорж указал фамилию человека, от которого пришёл Иванов. Причём фамилию Крамишу незнакомую. Это был явный намёк – проверь, если сможешь!
И в этом был двойной смысл. Во-первых, проверить, есть ли у Крамиша возможности узнать что-то о Гришине, а, во-вторых, если такие возможности есть, сообщить, «откуда ветер дует» в связи с просьбой Иванова.
Обе эти задачи были, конечно, «учебными». И без дополнительной информации Жоржу было ясно, что Крамиш как-то связан с разведывательным сообществом в США, а Крамиш, конечно, догадывался о связях Иванова. Но решение этих задач переводило «основательные догадки» обоих корреспондентов этой переписки в «твёрдую уверенность». Это и было интересно обоим.
Но при чём тут профессор Гришин? Профессор Л. В. Гришин с кафедры ОХТ известен тем, что в шестидесятые годы ездил на длительную стажировку во Францию. И это был очень редкий случай в советские времена – поехать на стажировку в «капстрану».
В те времена всем было понятно и известно, что всякий, выезжающий на стажировку в капстрану, прежде, чем получить билет и сесть на самолёт, проходит через кабинет, в котором с ним проводят «соответствующие беседы», где он подписывает «соответствующие документы», и, возвратившись… Не обязательно становится «агентом», но обязательно пишет отчёт, который хранится в секретном делопроизводстве. А перед поездкой ему ставятся какие-то задачи: «Вот Вы там будете, и в своей научной работе обратите внимание на то-то и то-то…».
Это была всеобщая международная практика. У американцев было то же самое.[172] Но это означает, что всякий «наш человек», появившийся там, и «их человек», появившийся здесь, тут же вносился соответствующими службами в какие-то списки «потенциальных разведчиков». И если Жорж указал именно Гришина, подозревая, что у Крамиша есть связи и доступ к «специальным» базам данных, он, тем самым, дал ему возможность «пробить» эту фамилию и убедиться, что запрос от Иванова – это заход со стороны наших «органов»…
Быстрый и конкретный ответ Крамиша показал Жоржу, что его предположения о достаточно «коротких» отношениях Крамиша с разведкой подтвердились, Крамиш же получил свидетельство лояльности отношения Жоржа к себе.
Конечно, вызывает интерес вопрос о том, согласовал ли Жорж эту свою «операцию» со Львом Гришиным? Я думаю – да. Но, к сожалению, спросить самого Льва уже нет возможности – он скончался 31.10.10.
А моя попытка узнать что-либо об этой истории у Владимира Иванова, «независимого военного обозревателя «Независимой газеты»», который продолжает писать свои обзоры в этом издании до сих пор, оказалась безуспешной – редакция газеты не ответила на мою просьбу о предоставлении контактной информации о В. Иванове.[173]
Не исключаю, что умное и корректное поведение Крамиша могло подвигнуть Жоржа к тому, чтобы дать ему некоторую информацию о себе с тем, чтобы описание истории его жизни, которая, как он уже понял к этому времени, действительно представляет общественный интерес по обоим берегам и Атлантического и Тихого океанов, не стало монополией В. Лоты.
Вспомним таинственную автобиографическую записку Жоржа, представленную в главе «Первая вербовка».[174] Как было показано, адресатами этого документа не могут быть ни В. И. Лота (если бы он был адресатом, то зачем было бы сообщать ему – автору! – о первой публикации в 1999 г. в «Совершенно секретно»?), ни А. П. Жуков.
Кто ещё в это время (вторая половина 2000 – начало 2002 годов) мог интересоваться разведческим прошлым Жоржа и получать от него информацию об этом? В нашем пучке событий только один человек – американский историк атомного проекта А. Крамиш!
При таком предположении всё встаёт на свои места. Крамиш пишет мемуары, он собирает материалы о Манхэттенском проекте и его участниках, Жорж Коваль – его «друг» и коллега по работе в проекте (это открыто заявлено Крамишем в письме ректору РХТУ акад. П. Д. Саркисову). Получив через ректорат РХТУ связь с Жоржем, он просит его дать свои воспоминания.
172
В подтверждение этого приведу любопытный эпизод из жизни Хью Эверетта. «После школы Эверетт поступает на инженерно-химический факультет Католического Университета Америки (Вашингтон). Он лояльный член общества времен холодной войны (в частности, посетив в 19 лет весеннюю ярмарку в Лейпциге, он, как было положено в те годы, отчитался об увиденном перед надлежащим офицером)». (Это цитата из статьи Е.Б. Шиховцева «Очерк биографии Хью Эверетта третьего». По сообщению Е.Б. Шиховцева (e-mail от 26.12.19:21.50) авторский вариант 2000 г. пропал в связи с закрытием проекта «Эвереттиана» на сайте narod.ru, но был воспроизведён в кн. Ю.А. Лебедева «Многоликое мироздание. Эвереттическая проблематика» М., 2010, стр. 16–24). Правда, в изложении биографа Эверетта П. Бирна, этот эпизод имеет несколько иную интерпретацию – Эверетт тайком посетил Лейпцигскую ярмарку и позже оправдывался за это. («Ever the prankster, Everett sneaked in and out of East Germany to visit a Spring Fair in Leipzig. Перевод: Как всегда проказник, Эверетт тайком пробирался в Восточную Германию и обратно, чтобы посетить весеннюю ярмарку в Лейпциге», Peter Byrne, «The Many Worlds of Hugh Everett III», (вх.26.12.19)). Как бы то ни было, факт составления этого отчёта отражён в материалах архива Эверетта в американском Институте Истории Физики (AIP). Это рукописная записка Эверетта: «Obtained pass to visit Spring Fair, Leipzig (1950) from East Zone Travel Bureau in Heidelberg. Then obtained permission for trip from Headquarters, EUCOM, Upon return reported to the S-2 of Wetzlar Military Post and gave а detailed account of what I saw. Перевод: Получил пропуск на посещение весенней ярмарки в Лейпциге (1950) от Бюро путешествий восточной зоны в Гейдельберге. Затем, получив разрешение на поездку из штаба ЭВКОМ, по возвращении доложил офицеру военного поста Вецлар и подробно рассказал о том, что видел»). (Everett Hugh, <Записка о посещении Лейпцигской ярмарки>, American Institute of Physics, Niels Bohr Library & Archives, College Park, MD 20740, USA, Series I, Box 1, Folder 4, Hugh Everett papers. Библиографическую справку об этом документе я получил от Е.Б. Шиховцева (e-mail от 26.12.19:17.16)).
173
Редакция получила письмо с моей просьбой. У меня сохранился e-mail в редакцию с отметкой «Доставлено» от 12.04.18:13.54.
174
Полный текст опубликован в статье «Парадоксы судьбы», газета «Окна» (еженедельное приложение к газете «Вести»), Тель-Авив, 14 февраля 2008 г., с. 38–39 и в «Историческом вестнике РХТУ им. Д.И. Менделеева», № 28, М., 2009 г на с. 22.