Разумеется, Берия знал об этом письме – и «по своим каналам» до передачи его Сталину, и со слов самого Сталина, несомненно, обсуждавшего его текст с Берией. При этом комментарии Сталина вряд ли были приятны Берии.
С аппаратной точки зрения это письмо – пощёчина Берии со стороны Капицы, причём пощёчина демонстративная, на глазах самого «хозяина».
С точки зрения Сталина это письмо было следствием «бытового конфликта» между Капицей и Берией, не имевшего отношения к сути работы Спецкомитета и не изменявшего роли Капицы как «научного комиссара» при Курчатове.[456] Поэтому он ограничился тем, что сделал Берии «внушение» – нужно учитывать обидчивость Капицы и в дальнейшем не давать повода для её разрастания. Само же письмо должно остаться без ответа. Берия, конечно, согласился с этим, но учёл этот урок по-своему: Капицу нужно убрать из Спецкомитета, но убрать так, чтобы и Сталин согласился с этим.
Буквально в эти же дни начала октября происходит событие, потребовавшее серьёзного анализа всего политического руководства атомным проектом.
Как известно, и сам Спецкомитет, и его состав и функции – это совершенно секретные вещи. Каково же было удивление Берии, когда он получил телеграмму резидента НКГБ СССР в Вашингтоне «Вадима» о его встрече с министром торговли США Уоллесом, бывшим вице-президентом США при Рузвельте. В телеграмме говорилось, что
«Уоллес позвонил ему лично и пригласил в мин<истерст>-во торговли на завтрак, к<оторы>-й состоялся 24.10.45. Интересовался, какова будет реакция, если США пригласят группу сов. ученых для ознакомления с наукой США. Трумэн очень хочет Капицу <= работает над атомным проектом. Уоллес интер<есовал>-ся реакцией СССР на происх<одящу>-ю в США дискуссию об охране секрета произв<одст>-ва атомной бомбы».[457]
Эта телеграмма была доведена до Молотова и, по его рекомендации, до Сталина, в это время находившегося на отдыхе. На тексте телеграммы имеется резолюция Молотова:
Прежде, чем анализировать содержательный смысл вашингтонской телеграммы, обращаю внимание на чисто эвереттический смысл этого документа. В нём две даты – 24 октября, когда якобы состоялась беседа Вадима и Уоллеса, и 2 октября – дата резолюции Молотова на нём.
В «классической истории» этот парадокс объясняется просто – одна из дат ошибочна. В эвереттической истории документ – результат склейки двух ветвей альтерверса с разными последовательностями указанных событий и разным наполнением событиями-связками между ними.
Продолжу анализ той ветви альтерверса, где правильной является дата резолюции Молотова.
В этой ветви телеграмма обсуждалась у Сталина всеми знакомыми с ней руководителями – Берией, Молотовым и министром НКГБ Меркуловым. И обсуждался, прежде всего, вопрос о том, чем был обусловлен интерес американцев именно к Капице в связи с работами по атомной бомбе? Вероятность утечки информации о создании Спецкомитета и работе в нём Капицы исключалась тем, что, имея такую информацию, американцы не стали бы привлекать экс-вице-президента страны для контакта с резидентом НКГБ с целью узнать что-то дополнительное о Капице.
Был сделан вывод о том, что американцы ничего не знают о советской атомной программе, но, понимая, что после Хиросимы и Нагасаки Советы вплотную займутся созданием атомной бомбы, ищут пути проникновения в эту программу через потенциально причастных к ней лиц, от которых можно надеяться получить какую-то информацию. И приглашение «группы советских учёных» – это одна из естественных форм таких попыток проникновения. А особый интерес к Капице обусловлен его научным авторитетом, в связи с чем он может оказаться в числе руководителей советского атомного проекта. Учитывалось американцами и то, что он может являться «скрытым диссидентом» после истории его возвращения в СССР из Англии.
456
Удивительно, что точно такую же оценку позиции Капицы высказывает и А.И. Солженицын: «Я не имею свидетельств, что «бунт» П. Капицы был выше, чем против неудовлетворительности бериевского руководства».(А.И. Солженицын, «Бодался телёнок с дубом. Очерки литературной жизни», цит. по сайту «Дом книг», (вх. 28.06.19)). Впрочем, удивляться можно только тому, что и Сталин, и Солженицын в данном случае одинаково поверхностны в оценке мотивов поведения Капицы.
457
Архив ФСБ, дело 43173 т. 1, стр. 156–160, цит. по сайту «Wilson Center. Digital Archive International History Declassified», А. Васильев, «Black Notebook», стр. 56, (вх. 06.05.19).
458
В интернет-публикации по этому поводу есть примечание: The question mark is because Molotov's note is dated 2.10.45 but, according to the document, the meeting took place 24.10.45 <Вопросительная отметка связана с тем, что запись Молотова датирована 2.10.45, а согласно документу встреча состоялась 24.10.45>. (Архив ФСБ, примечание 18 к делу 43173 т. 1, цит. по сайту «Wilson Center. Digital Archive International History Declassified», А. Васильев, «Black Notebook», стр. 191, (вх. 06.05.19).)
459
Архив ФСБ, дело 43173 т. 1, стр. 155, цит. по сайту «Wilson Center. Digital Archive International History Declassified», А. Васильев, «Black Notebook», стр. 56, (вх. 06.05.19).