А вот многих членов команды Курчатова Берия как «менеджер» вполне устраивал. Тот же Н. А. Доллежаль вспоминает:
«Берию по другим статьям можно ругать как угодно, но в нашем деле он был великолепным организатором. Не помню, чтобы он кричал на ученых, но как разносил своих генералов! Вот это было страшно. Аппарат у него был очень грамотный. Боялись не самого Берию, а его замов».[476]
И подобные оценки я не раз слышал от ветеранов советского атомного проекта в кулуарных беседах заседаний Общемосковского семинара по истории советского атомного проекта.
Приведу ещё одно (не кулуарное, а опубликованное) высказывание Бориса Валентиновича Горобца, пенсионера, бывшего в 1986–1995 гг. руководителем Главного управления производства ядерных боеприпасов МСМ СССР – МАЭ РФ, а в 1950–1954 гг. работавшего инженером-механиком на Комбинате № 817 на первом уран-гафитовом и на тяжёловодном реакторах в городе Челябинск-40. Б. Горобец имел опыт восприятия методов руководства Берией в качестве непосредственного свидетеля визитов Берии на Комбинат № 817. И его оценка – это отражением оценки роли Берии многими «рядовыми» участниками советского атомного проекта:
«Жалко Лаврентия! Сейчас его имя поганят, но если бы не его энтузиазм, твердость, решительность, жесткость, то не известно, появилась бы у нас ядерная промышленность, во всяком случае, так быстро, как она появилась».[477]
Конечно, Жорж Абрамович Коваль в «капицевских ветвях» так и остался бы в засекреченных архивах ГРУ агентом «Дельмар», о котором никто из «внешнего мира» ничего не узнал бы.
Капице военные разведчики были не нужны. Так что событийное время Жоржа в этих ветвлениях протекало бы или в отбытии наказания в американских тюрьмах типа «Делмарской кутузки», или в Колымских лагерях, или, в лучшем случае, в «трудах праведных» кем-то вроде технолога в сернокислотном цехе Воскресенского химкомбината.
В выбранной же Курчатовым и Харитоном нашей ветви альтерверса после «согласования» её с Берией и «утверждения» этого выбора Сталиным, нужны были всё более детальные сведения от разведки о материалах, конструкциях и технологиях именно американского атомного проекта. И роль «атомных разведчиков» при этом была решающей.
А у Курчатова появилось столько дел, что он физически уже не мог по ночам работать в своём кремлевском «разведкабинете».
Да и разведка поставляла столько материалов, что их своевременный профессиональный анализ был не под силу одному, даже очень эрудированному специалисту.
Новый производственный отдел
И после создания Спецкомитета, 28 сентября 1945 года при нём было создано «Бюро № 2», а 27 сентября в структуре НКГБ появился «Отдел «С». И тем, и другим руководил П. А. Судоплатов.
Бюро № 2 было «официальным прикрытием» отдела «С» – для «не очень посвящённых» учёных. Создание же отдела «С» было обусловлено тем, что для обеспечения успеха стратегии Курчатова требовалось добывать и обрабатывать очень большой объём развединформации.
«Штат отдела «С» состоял из 34 сотрудников (оперативные и научные работники, переводчики,[478] библиотекарь, шифровальщик, технический персонал и т. п.). Дополнительно предусматривался резерв по «негласному штату» – 20 человек». Главными специалистами отдела были физики – Я. П. Терлецкий и А. Н. Рылов: «26 сентября 1945 года… Павел Судоплатов объявил Якову Терлецкому и Аркадию Рылову об их назначении заместителями начальника Отдела «С» НКВД СССР по научной части».[479]
Образование отдела «С» происходило быстро и чётко, условия работы для сотрудников создавались самые благоприятные.
Вот маленький «бытовой пример». К моменту начала работы семья А. Н. Рылова (жена и трое детей) находилась в Якутске. Жена преподавала в Якутском педагогическом училище (ЯПУ) и дирекция не отпускала её. Ситуация разрешилась быстро. Вот дневниковая запись самого А. Н. Рылова:
«Прилёт Марты, Юры, Володи, Веры + капитан для сопровождения. Прилёт на Центральный аэродром 5.XII 45 г. Организовали перелёт Л. П. Берия и П. А. Судоплатов. Сопротивление в ЯПУ. Не дали денег на дорогу. Всё было организовано за счёт КГБ. Всё это произвело сильное впечатление в Якутске».[480]
476
С. Лесков, интервью с Н.А. Доллежалем «Николай Доллежаль: О времени, о бомбе, о себе», Наука и Жизнь, № 12, 1999 г., цит. по сайту журнала,
(вх. 14.11.19).
477
Максим Фирсов, «Борис ГОРОБЕЦ: «Мы работали не за деньги»», интервью с Б. Горобцом, сайт Sensus novus, 3 декабря 2010,
(вх. 14.11.19).
478
«Между прочим, одной из переводчиц была Лепешинская – сестра балерины Лепешинской, которая потом создала специальный словарь». (Л.Р. Квасников в интервью Р.В. Кузнецовой. Кузнецова Р.В., «Гений научно-технической разведки. Л. Квасников на службе Отечеству», М., Вече, 2016, стр. 81)
479
Дегтярев Клим, Колпакиди Александр. «Внешняя разведка СССР. (ИНО, ПГУ, СВР)», М., Эксмо. 2009 г. Цит. по
480
Рукописный документ из семейного архива А.Н. Рылова (запись после 1954 г.). Сайт «Аркадий Никифорович Рылов».