Это очень ответственная миссия. И в данном случае я согласен с таким неординарным историком, как Е. И. Понасенков, в его оценке ответственности историка перед обществом. Из того, что:
«История создаётся только личностями»[476],
он делает логически неизбежный вывод:
«Я убеждён, что на историках лежит ещё большая ответственность за жизни людей, чем даже на врачах. Ложь или некомпетентность историка может спровоцировать конфликты в обществе – и даже целые войны».[477]
Единственное уточнение в этой оценке – не следует путать некомпетентность с малым объёмом знаний. Всякое индивидуальное знание мало по сравнению с мощностью числа членов в суперпозиции квантовых состояний исторических событий. Некомпетентность – это как раз отсутствие осознания всей огромности этой мощности.
Что касается лжи, то её использование в исторических реконструкциях приводит к засорению интеллектуальными химерами и без того чрезвычайно сложного поля действительностей, порождаемых ветвящимся альтерверсом.
Древеса альтерверсов наших судеб творятся нашими выборами каждого вздоха, каждого шага, каждого жеста. И закрепляются в исторической памяти словами, которые мы говорим Urbi et Orbi о смыслах этих выборов. И потому мы в ответе за сказанное. Перед кем и когда – не знаю. Но убеждён – каждый будет оценен и по своим выборам, и по словам, которыми мы их объясняем.
И ветвления судьбы Жоржа Абрамовича Коваля, которые мне удалось показать в этой книге, подтверждают то предчувствие, с которым я начинал эту работу:
Жорж Абрамович не был ни героическим суперменом, ни удачливым персонажем в спектакле «Жизнь человека». Но смог сыграть свою роль в этом спектакле с потрясающей искренностью:
«Он человек был в полном смысле слова!».[478]
Конечно, может оказаться, что выявленная мною в этой книге структура ветвлений ошибочна с точки зрения «вероятностной толщины» представленных ветвей. Errare humanum est[479] – это знали ещё древние римляне.
Более того, я буду рад, если у кого-то из читателей возникнет своё видение того фактического материала, из которого я «соткал» нити его судьбы «здесь-и-сейчас», и это видение, обогащённое новыми связями, будет представлено в виде иной эвереттической модели. Всякая новая (и даже совсем «иная»!) проекция альтерверса Жоржа на нашу действительность только обогатит спектр эмоций его восприятия, а, значит, расширит круг «мысленно причастных» к нему людей.
Этот круг – метавидуум Жоржа Коваля в многомирии – фрактально подобен пространству нашего физического универса: он постоянно расширяется. Это наглядно демонстрирует список персоналий в публикациях о Жорже. В первом издании этой книги он включал 1229 позиций. В этом – уже более 2000. Но это только малая частная выборка из генеральной совокупности всех имеющихся материалов. Ещё более наглядно это проявится, когда будущий историк-библиограф проследит эволюцию списка по всем публикациям о Жорже, начиная с первой заметки В. Лоты в августовском номере 1999 года в газете «Совершенно секретно».[480]
И случится это достаточно скоро – многие сегодняшние читатели этой книги смогут увидеть результат такой работы:
«Понятно, что большая часть библиотек, архивов, технических документов и музейных хранилищ будет оцифрована в течение ближайших нескольких десятилетий, это несложная задача».[481]
В результате эвереттические историки получат объект класса Big Data – «Динамическая модель альтерверса Жоржа Коваля» и с помощью искусственного интеллекта «вскроют» новые, нам неведомые ветви его структуры,[482] связывающие его с другими субъектами социума, образующими особый «жоржековалевский метавидуум».
А человеческое богатство этого метавидуума видно даже по той малой выборке, которая содержится в данной книге. В списке персоналий люди самых разных возрастов, национальностей, профессий и уровней социальной иерархии. Большинство из них не осознавало и не осознаёт своей принадлежности к этому «эвереттическому организму», но это не мешает каждому из них выполнять свою, малую или большую функцию в его существовании.
Собственно, это уже произошло с Вами, даже если Ваш интерес к этой книге о Жорже Ковале возник вовсе не благодаря моим эвереттическим инструментам, а вопреки им, поскольку сам «человеческий материал» главного героя книги такого качества, что привлекает внимание в любой «обработке».
476
Е.И. Понасенков, «Первая научная история войны 1812 года», изд-во «Аст», М., 2017 г., стр. 98. Понасенков, конечно, далеко не первый, кто высказал и обосновал эту идею, но важно, что она столь плодотворно работает в его резонансных реконструкциях одного из ключевых событий нашей истории – войны 1812 года. К сожалению, некоторые личные качества автора этих реконструкций и, прежде всего, излишнее самолюбование и высокомерие по отношению к коллегам, отсутствие толерантности по отношению к другим альтерверсальным конструктам, снижают интеллектуальную коммуникативность его работ. И это общая беда как автора, теряющего метавидуальные контакты, так и читателя, теряющего возможность увидеть оригинальные аспекты исторического процесса.
479
Человеку свойственно ошибаться, Сенека Старший, «Контроверсии», 4, 3, Латинско-русский и русско-латинский словарь крылатых слов и выражений, цит. по сайту «Словари и энциклопедии на Академике», https://dic.academic.ru/dic.nsf/latin_proverbs/718/Errāre (вх. 05.04.20).
480
29 Лота В.И., «Ключи от ада: ГРУ раскрывает имена своих нелегалов, спасших Землю от ядерного кошмара», газ. «Совершенно секретно», 1 августа 1999 г., № 8 (124), с. 18–19, эл. вар. https://www.sovsekretno.ru/articles/id/384/
481
«Обзор исследований текущего состояния и перспектив развития информационно-коммукационных технологий в сфере образования», сайт «Центра повышения квалификации преподавателей МГТУ им. Н.Э. Баумана», https://bmstu.degree/teacher/extra/ikt (вх.20.12.19).
482
У меня есть надежда, что с помощью этого инструмента могут быть вскрыты даже те «запаянные ящики» в хранилищах ГРУ, у которых на месте маркировки о дате вскрытия стоит категорическое предписание – «Хранить вечно».