— Проверь ее сам, как хочешь, Вителлий, — спокойно сказала Юлия, и в ее глазах сверкнуло злобное торжество.
— А если она не захочет провозгласить Веспасиана богом?
— Тогда поступи с ней так, как сочтешь нужным.
Вителлий щелкнул пальцами, и перед ним тут же появились два стражника, ставшие по обе стороны от Хадассы.
— Отведите ее туда, чтобы все ее видели, — приказал он, и стражники взяли Хадассу под руки. Она пошла с ними без всякого сопротивления. Хадассу вывели на середину мраморного пола, где только что танцевали эфиопские танцовщицы, и повернули лицом к Вителлию.
— Поднесите к ней государственные символы.
Вокруг рабыни собрались гости, которым было интересно посмотреть, что она будет делать. Они перешептывались между собой. Кто–то тихо смеялся. Принесли государственные символы, которые поставили перед ней. Хадасса знала, что ей нужно будет только провозгласить Веспасиана богом, зажечь курение, тем самым прославив его, и тогда ей сохранят жизнь.
— Видишь, как она медлит? — сказал Вителлий, и в его тоне прозвучала такая угроза, что Хадасса задрожала.
Господи, Ты знаешь, что творится в моем сердце. Ты знаешь, что я люблю Тебя. Помоги мне.
— Зажги огонь, Хадасса, — велела ей Юлия.
Хадасса медленно протянула дрожащую руку. Она взяла тонкий стебель тростника и опустила его в огонь.
О, Боже, помоги мне.
И тут к ней пришло Слово. «Я — Господь Бог ваш, и нет другого». Хадасса отпустила тростник и стала смотреть, как он догорает в огне. Гости снова начали перешептываться.
В следующую секунду в ее сознании тихим шепотом пронеслись слова: «Возьми крест свой, и следуй за Мною». Хадасса приложила руку к сердцу и закрыла глаза. «Боже, прости меня, — прошептала она, устыдившись того, что едва не поддалась страху. — Не покидай меня».
«И се, Я с вами во все дни до скончания века».
— Зажги огонь!
Хадасса подняла голову и посмотрела на Юлию.
— Господь есть Бог, и нет иного, — сказала она тихо и в то же время ясно. Пораженные и рассерженные, все сразу возмущенно заговорили.
— Бейте ее, — приказал Вителлий, и один из стражников нанес Хадассе сильный удар по лицу.
— Веспасиан — бог, — сказала Юлия. — Его назови богом!
Хадасса стояла и молчала.
— Ну, что я тебе говорил? — спокойно сказал Вителлий Юлии.
— Она сейчас скажет. Я заставлю ее сказать это, — Юлия подошла к Хадассе и ударила ее. — Говори. Говори, или ты умрешь!
— Верю в то, что Иисус есть Христос, Сын Бога Живого!
— Христианка! — прошептал кто–то.
Юлия ударила ее еще раз.
— Император — бог.
Хадасса посмотрела на Юлию сквозь слезы, ее лицо было искажено болью, но сильнее всего была боль в ее сердце.
— О Юлия, Юлия, — тихо произнесла она, подумав, не так ли чувствовал себя Иисус, когда Его поцеловал Иуда.
Осуществить свой замысел Юлию подтолкнуло желание отомстить за оскорбленную гордость брата, но жестокость, которую она проявила сейчас, была вызвана только чувством зависти. Издав дикий крик, Юлия бросилась на Хадассу. Стражники отступили назад, и она начала бить девушку кулаками.
Хадасса лишь стонала от боли, но при этом совершенно не пыталась хоть как–то защищаться. Юлия остановилась только тогда, когда Хадасса лежала на полу без сознания.
— Можешь взять ее себе, Вителлий, — сказала она и напоследок пнула Хадассу ногой в бок.
— Унесите ее и отдайте Элиму, — приказал Вителлий, и стражники выполнили приказ. — За каждого раба, которого растерзают его львы, он платит по пять сестерциев.
Атрет проснулся с криком и привстал. Его тело было покрыто потом, сердце бешено колотилось. Тяжело дыша, он провел дрожащими руками по волосам и поднялся. Устремившись к выходу из пещеры, он выглянул и посмотрел в сторону Ефеса. Храм Артемиды стоял на месте, сияющий в лунном свете. Никакого пожара не было.
Атрет вытер пот с лица и вернулся в пещеру. Затем он опустился на колени и обхватил голову руками.
Сон казался ему настолько реальным, что он ощущал на себе его воздействие. Он был готов сделать что угодно, лишь бы избавиться от его власти, но этот сон приходил к нему снова и снова, каждую ночь, и тогда Атрет понял, что не сможет от него избавиться, пока не поймет его смысла.
И он знал, что истолковать эти сны сможет только тот человек, который приходил к нему перед тем, как эти сны начали мучить его.
Хадасса.